и пылающие машины, обугленные трупы, внутренности на дувалах, голова в каске - 
все, что осталось от чьего-то сына, брата, внука... Два часа и опять: "Травка 
зеленеет, солнышко блестит". Жизнь прекрасна и удивительна. Нет, не в двух 
часах здесь дело - это заблуждение. 

В природе нет резкого перехода от тьмы к свету, зато есть сумерки... сумеречное 
состояние души. Войну нельзя стереть из памяти, от нее нельзя убежать и даже 
улететь. Можно в мирной обстановке лицедействовать как угодно, удачно надевать 
любые маски. Война делает всех неприлично голыми. Сущность каждого в три дня 
выкладывается на ладонь судьбы, на всеобщее обозрение: либо ты мужчина и воин, 
либо мужские признаки достались тебе по недоразумению. Война задевает и калечит 
психику в разной степени всем без исключения. Она заставляет и обязывает 
вглядываться в окружающий мир через какую-то новую, доселе неведомую призму. 
Она делает нервные окончания болезненно чуткими. Все становится на свои места, 
без примеси и прикрас: подлость - подлостью, трусость - трусостью. Никакими 
высокими, красивыми, зелеными заборами не заслониться от этого внезапного 
озарения. 

Мы принесли Афганистан с собой - в душах, сердцах, в памяти, в навыках, в чем 
угодно и на всех уровнях. Эта бездарная политическая авантюра, эта попытка 
экспорта не доказавшей своей состоятельности революции обозначила начало конца. 
Бюрократическое, насквозь гнилое изнутри, государство не приняло никаких 
серьезных мер к социальной адаптации вернувшихся с войны и тем усугубило 
положение. В иных городах и весях чиновный люд, оттопырив губешку и придерживая 
сытенькое пузцо, сановно отдуваясь, фарисейски начал разглагольствовать: "Мы 
вас в Афганистан не посылали!" 

Дорогая она, глупость высокомерия. Ох, дорогая! Бумеранг, он на то и бумеранг, 
и возвращается к тому, кто его послал. Начало рушиться и валиться все и вся. 
Вспомним: еще советские войска дрались в Афганистане, а в 1986 году полыхнула 
Алма-Ата, потом Карабах, Фергана, Грузия, Таджикистан, и... пошло, и поехало. 
Количество убитых на территории Советского Союза давно превысило количество 
погибших на афганской земле, количество раненых - тоже. Никто не знает точного 
количества беженцев. Никто не знает количества с треском переломанных на 
чьем-то жестоком колене, прямо посредине и прямо пополам судеб. 

Чиновник должен служить государству, а не государство - чиновнику. Эту 
очевидную истину не видели раньше - не видят и теперь, и это объяснимо. Страной 
правят те же люди, с вполне сложившейся сущностью, мировоззрением, методологией.
 Они просто сменили партбилеты на демократические знамена. И это надо понять, и 
до этого надо дойти. Это неизбежно, иначе ничего не изменится и будет только 
хуже. Так что те, кто говорят: "Прощай, Афганистан", беспочвенно горячатся. Не 
получится... прощай! Они, афганцы, и производная от них - турки-месхетинцы, 
армяне, азербайджанцы, таджики, русские на внезапно ставших заграничными 
территориях - всегда будут с нами. 

Академия 

Нарофоминск. Учебный центр военной академии имени М.В.Фрунзе. Конец июля 1982 
года. Со всех городов и весей, со всех концов необъятной нашей страны стекаются 
сюда офицеры-мотострелки, десантники, разведчики, пограничники звена начальник 
штаба - командир батальона - замкомандира полка, успехами в службе завоевавшие 
право продолжать свое военное образование в академии. Стекаются, чтобы сдать 
экзамены. Конкурс невелик 1,5 - 2 человека на место, но кто знает, в какой 
половине ты в конце концов окажешься. 

К установленному сроку прибыли туда и мы. Мотострелкам было сложнее. Их много, 
они плохо знали друг друга. У них - конкуренция. Нам проще, в ВДВ. Все друг 
друга знают. Есть, правда, несколько не до конца ясных фигур из 
десантно-штурмовых бригад, но мы все твердо уверены - подлецов среди нас нет. 
Партийный билет никто не украдет. За рассказ анекдота с политическим душком 
никто "не заложит". Большинство уже или прошедшие Афганистан, или 
непосредственно из Афганистана. Отношения с первых часов и дней сложились 
теплые и дружеские. Девиз - пусть победит сильнейший. Экзамены сдают две 
десантные группы. Командир одной из них - я. Командиром я стал как-то очень 
просто и буднично. 

Когда прибыл и представился будущему тактическому руководителю группы 
полковнику Алексею Петровичу Лушникову, он пожал мне руку и, не выпуская ее, 
сказал: "Вот и командир группы пришел". Чем уж при этом он руководствовался - 
неведомо, я с ним до этой минуты никогда ранее знаком не был. Командир так 
командир: 

- Есть! Распорядок щадящий. 4 - 5 дней подготовки - экзамен, и так далее. Но 
тяготят не экзамены, тяготит атмосфера. Она насквозь пропитана унижением. 
Создалось впечатление, что такая атмосфера складывалась годами. Ты комбат - у 
тебя за спиной 13 лет службы. Ты отвечал за ход и исход боевых операций, за 
жизнь людей. Ты привык уважать себя и привык, что тебя уважают. И вдруг, о чудо,
 ты снова ощущаешь себя молодым и вислоухим щенком, попавшим в средней 
паршивости учебку к скверному сержанту. Переход из одного качества в другое