выдающийся шланг?" Я в свою очередь с подозрением смотрел на них: "Не есть ли 
они шарлатаны от медицины?" Я продолжал исполнять служебные обязанности, ходил, 
что называется, на зубах, с облегчением расшнуровывая, где это только можно, 
ботинки до упора - ничего не помогало. В голове крутился рассказанный кем-то из 
госпитальных врачей анекдот: "Что такое геморрой? - Ну как тебе объяснить: 
представь себе, полная задница зубов и все болят". 

Кончилось дело тем, что Сухоруков, втайне от меня, доложил командиру полка. 
Юрий Викторович зашел в медпункт в тот момент, когда доктора под мое непечатное 
бормотанье колдовали над моими ногами. Посмотрел и высказался в присущей ему 
манере: "Надо же, какой нежный! Схлопотал чуток по костям, и уже болезнь 
какую-то интеллигентную подцепил. С завтрашнего дня в отпуске, через месяц чтоб 
был здоров, как бык. Мне комбаты-задохлики не нужны!.." 

Так я нежданно-негаданно оказался в отпуске. С моими ногами ничего не смог 
поделать ни Ферганский госпиталь, ни Рязанский. К тому же свежеприобретенными 
туфлями я умудрился набить небольшой пузырек на большом пальце левой ноги, 
который по простоте душевной замазал зеленкой, что, как выяснилось, оказалось 
решающим в определении диагноза. 

Беглый взгляд на ноги и мгновенное заключение: лимфоденит, вот место 
проникновения инфекции. 

- Какой к черту лимфоденит, я... Дальнейшие объяснения были бесполезны, на меня 
смотрели снисходительно-высокомерно: "Учишь тут, капитан, отцов!.." 

Так я добрался до родного Новочеркасска. К тому времени я уже начал сильно 
сомневаться в том, что мне удастся выполнить приказ командира полка. И уже 
мысленно прикидывал, как мне придется лихо зашнуровываться и изображать перед 
Юрием Викторовичем бодрость тела и духа. 

В Новочеркасске моя не сведущая в медицине мама крупно настрогала в ведро с 
кипятком алоэ, и я поочередно держал в нем ноги. Держал от безысходности и 
тоски, не веруя в какой-то положительный результат. Но странное дело - после 
первой же припарки ставшая уже привычной боль уменьшилась. Я оживился и 
нарастил темп. Три дня я посвятил этому благородному занятию - сидеть на 
веранде, опуская поочередно ноги в ведро. 

Результат превзошел ожидания: все исчезло и больше никогда не возвращалось. 
Привыкший спать, как сторожкий пес, я, утратив ставшую уже было привычной боль, 
проспал кряду 14 часов, а когда проснулся, был действительно здоров, как бык. 
Что это было, я не знаю, если что-нибудь нервное - так я не нервный, а больше и 
грешить не на что. 

Из этого отпуска запомнилось одно: когда приземлился на подмосковном аэродроме 
и после афганских голых скал и пустынь увидел русские березы, такое к горлу 
подкатило, что минут пять пришлось в сторонке делать вид, будто я что-то 
потерял. 

В Афганистан я вернулся где-то в середине мая. К тому времени полк успел 
принять активное участие в проведении Панджшерской операции и, когда я, как 
говорят во флоте, вышел на палубу, выяснилось, что палубы нет. В мое отсутствие 
батальон разорвали: одна рота во главе с заместителем командира батальона 
находилась в Анаве и составляла резерв командира полка; другая под руководством 
начальника штаба, выполняя приказ о расширении зоны охраны аэродрома, обороняла 
опорный пункт под Махмудраками. Еще рота без взвода была придана третьему 
батальону. Взвод этой роты бессменно нес караульную службу в полку, на момент 
моего прибытия 17-е сутки не сменяясь. 

- Признаться, я несколько растерялся. Мой батальон, мой боевой кулак, который я 
любовно растил и пестовал, безжалостно разогнули на пальцы, и пальцы те 
расшвыряли в разные стороны. На вопрос находящемуся на хозяйстве зам по тылу: 
"Это куда же мне в такой ситуации податься?" - получил честный ответ: "А черт 
его знает! Наверно, в Анаву. Там командир полка, там Грачев. Там третий 
батальон с твоей ротой, там твоя резервная рота". 

Я так и сделал: экипировался надлежащим образом и подался на вертолетную 
площадку ловить попутный борт. Мне пообещали, что я взлечу примерно через час. 
Я принялся терпеливо ждать. Минут через 10 приземлился вертолет, из которого 
первым спрыгнул на землю Юрий Викторович Кузнецов. Я представился по случаю 
возвращения из отпуска. 

- Здоров? 

- Здоров! 

- Молодец! А куда это ты, дружок, собрался? - спросил Кузнецов. 

- В Анаву!