мне бы сейчас не о чем было писать. 

Запомнился наводчик "Зушки": в белом фартуке, с полотенцем за поясом и в каске. 
Без штанов, так сказать, но при галстуке. Кто бы победил в этой дуэли - трудно 
сказать, машины располагались на совершенно открытой местности метрах в 120 
друг от друга, но есть общий принцип: последним смеется тот, кто стреляет 
первым. Дуэль, к счастью, не состоялась. 

Я ревел, как раненный в корневую часть медведь. Обе противоборствующие стороны 
постыдно бежали, но, к чести их, не бросая личного оружия. Боевая техника 
немедленно была переведена в боевую готовность "постоянная". Лучший в мире 
сержант стал лучшим в мире рядовым. Отделение от выполнения боевой задачи было 
отстранено. 

Позже, в конце мая, восстановленный в пораженных правах сержант, увольняясь в 
запас, честно признался, что мое появление было для него как манна небесная. 
Мужики загнали сами себя в угол: все было сказано и сделано, оставалось только 
открыть огонь, но достойного выхода из создавшегося дурацкого положения не 
просматривалось. Не станешь же, в самом деле, кричать: "Хлебопеки, мы сдаемся!" 
или там "Нам слабо, разряжай!" Не станешь! Гордыня десантная не позволит. А тут 
вдруг откуда ни возьмись - разъяренный комбат, суть превосходный, достойнейший 
повод выйти с честью из создавшегося весьма щекотливого положения. 

Сержант закончил так: "Бежал от вас, товарищ капитан, с таким легким сердцем, 
так мне было радостно, что вас сюда занесло! Если б вы даже чемпионом мира по 
бегу были, все равно вам меня тогда б не догнать. Вы уж извините, не поминайте 
лихом!" 

Извинил. Сержант, несмотря на некоторые издержки, был замечательный. 

Вторая неувязочка образовалась через два дня после вышеописанного случая. В 
шесть часов десять минут при построении на физическую зарядку все люди налицо, 
а в 8.15, при разводе на занятия, в первой роте нет одного солдата. Солдат 
прослужил год, гагауз по национальности, характеризуется положительно. Тем 
больше было оснований для беспокойства. Доложил командиру полка. Юрий 
Викторович мгновенно распорядился: "Все бросить и искать!" Развернули поиск по 
полной схеме. 9 - нет, 10 - нет, в 11 часов - нет. В 11.30 командир полка 
распорядился расширить зону поиска, для чего привлечь второй батальон капитана 
Серикова. 

Второй батальон несколько месяцев просидел в Бамиане и явился оттуда, 
сменившись, два дня назад. Из-за непогоды две последние недели продукты 
батальону не доставлялись. Батальон нес службу, грызя сухари НЗ в весьма 
ограниченных количествах. Благодаря этому обстоятельству все, от комбата до 
солдата, пришли в такое состояние, что по ним очень удобно было изучать 
строение человеческого скелета. 

Подстегнутые заставшей их врасплох командой, "дистрофики" начали было 
развертываться, но тут поиски кончились, а обстановка, как выяснилось чуть 
позже, накалилась. Около штаба полка остановился уазик, из которого с 
победоносным видом вышел заместитель командира полка по тылу подполковник Слава 
Жуков и элегантно, двумя пальцами, за шиворот извлек из машины потерявшегося 
солдата. Солдат стоял понурый и несчастный. Жуков распорядился: "Поискам отбой! 
Все в кабинет командира полка". 

Отдав указания о свертывании поисков, я с начальником штаба батальона майором В.
 И. Ливенским пошел в кабинет командира полка. Владимир Ильич Ливенский вошел в 
Афганистан в июне 1979 года и, таким образом, добивал третий год своего 
пребывания в этой замечательной стране. Это был один из самых уважаемых 
офицеров полка. Он обладал массой всевозможных достоинств, но его служебный 
рост сдерживался прямым, резким и жестким характером. Лизать Владимир Ильич не 
умел, а это в те времена далеко не всем нравилось. 

Кабинет был невелик - примерно три на три. Посредине Т-образный стол, у стенок 
несколько стульев, карта-портрет-сейф. Все как обычно. 

Подполковник Жуков сидел за приставным столиком, солдат с убитым видом стоял у 
порога. Самого командира не 132 

было. Не успели мы с Ливенским, что называется, и рот раскрыть, как сзади 
прогремело: "Смирно!" - и в кабинет буквально ворвался командир полка. 

Юрий Викторович был предельно возбужден, хотя, на мой взгляд, это его 
нормальное состояние. Начал он предельно круто: 

- Вы! Начальники! Докомандовались! Солдаты, как зайцы, разбегаются!.. 

- Товарищ подполковник, давайте разберемся сначала. Солдат... - начал было я. 

- Что? Разберемся? Не-е-е-т, господа начальники. Теперь я сам разберусь. А вы