На третье заседание я не попал. Когда позвонил секретарю комиссии, тот 
вполголоса сказал, что дальнейшее мое участие в работе комиссии не 
рекомендовано. Кем не рекомендовано, когда не рекомендовано, я уточнять не стал.
 Только еще больше стал любить демократию. Это была истинная демократия 
по-армейски. Тебя посылают на хрен, а ты поворачиваешься и идешь... куда 
хочешь!.. 

Изгнанием из этой многомудрой комиссии я не огорчился, но 13-й пункт продолжал 
действовать, и мне тут же нашлась другая, аналогичная работа дипломатического 
характера. Бывшие союзные республики одна за другой объявляли о своем 
суверенитете. Борис Николаевич Ельцин сказал "Берите суверенитета сколько 
хотите!" И они брали не стесняясь. При этом в качестве неотъемлемого атрибута 
суверенитета каждая союзная республика прихватывала и находящийся на ее 
территории кусок Советской армии. Хватали все подряд: надо - не надо, потом 
разберемся. Посыпались все десятилетиями отлаживаемые системы. Надо было что-то 
делать. Надо было придавать этому безобразно стихийному процессу цивилизованный 
характер. Была срочно создана группа для ведения переговоров, которую возглавил 
заместитель министра обороны СССР генерал-полковник Б. Е. Пьянков. В нее вошли 
представители всех видов и родов вооруженных сил. От ВДВ - я. 

Как "дипломат" я побывал на переговорах, и не по одному разу: в Киеве, Вильнюсе,
 Минске, Кишиневе. Тональность переговоров была нервная. В разных республиках 
шли они совершенно по-разному. Самыми цивилизованными людьми показали себя 
белорусы. Это, пожалуй, единственная республика, где логика, доказательность, 
здравый смысл, целесообразность имели вес. Переговоры проходили в абсолютно 
корректной атмосфере. На втором месте (близко к белорусам, но с нюансами) 
литовцы. На третьей позиции - украинцы. Здесь бросалось в глаза одно 
обстоятельство. На перерыве все друг другу - друзья и братья, шутки, смех, и 
покурили все вместе, и поплевали. Как только сели снова за стол переговоров и 
нацепили официальные маски под бдительным оком демополиткомиссаров - все, 
табачок врозь. Изнурительная, мелочная, порой сварливая торговля, не всегда 
корректная. А на перерыве опять: шутки, смех. Но самый дикий дипломат, с 
которым я имел дело, - это министр обороны Республики Молдавия дивизионный 
генерал Косташ. Когда из десяти слов минимум семь - матерные, это уже не 
переговоры. Это уже как-то по-другому называется. Речь шла о 300-м 
парашютно-десантном полке, который дислоцировался в Кишиневе и которым 
командовал мой родной брат, полковник Алексей Иванович Лебедь. 

- Я забираю полк, - кипятился Косташ. 

- Ну как ты его забираешь, когда 96 процентов полка не желают быть забранными? 

- Он на нашей территории, значит, он наш! Мы поставим у всех ворот бетонные 
блоки. 

- Оттого, что вы его завалите блоками, он вашим не станет. 

- Мы его захватим! 

- Но это же полк, пойми! Полк. Получится, как в русской побасенке: "Медведя 
поймал" - "Ну веди сюда" - "Не идет!" - "Ну сам иди сюда!" - "Не пускает!" 

Здесь относительно литературная часть переговоров заканчивалась и высокие 
договаривающиеся стороны переходили "на изысканный штиль". В общем, послал Бог 
поросенка, да простит мне последний такое сравнение. Генерал Косташ - маленький,
 дерганый, националистически настроенный. Прежде чем стать министром обороны, 
был начальником ДОСААФ в Тирасполе. Взлетел, как кот на забор, на должность, к 
исполнению которой он был не готов во всех отношениях. Косташ являл собой 
лягушку, пытавшуюся раздуться до размеров вола. Все свои недостатки - 
образования, воспитания - он стремился компенсировать голосом и революционной 
напористостью. Не зря издавна замечено, что все люди маленького роста в 
большинстве своем народ дерь-мовый по одной простой причине: голова находится 
близко к заднице. 

Моя "дипломатическая деятельность" породила еще одну, в разрезе требований 
пункта 13-го, обязанность: провести рекогносцировку предполагаемых районов 
вывода десантных соединений и частей с территории, как тогда уже стало модно 
говорить, стран ближнего зарубежья. И я летал в буквальном смысле этого слова. 
Один АН-12-й, в него загоняется три уазика, швартуется десяток бочек бензина, 
сотня сухпайков, 13-15 офицеров штаба ВДВ, способных всесторонне оценить 
обстановку, - и вперед!.. 

В общей сложности мы отрекогносцировали районы потенциальной дислокации для 
четырех дивизий и одного отдельного полка. Перелопатили огромное количество 
всяких существующих военных городков, во многие из этих мест войска были позже 
выведены, а если где не получалось, то преимущественно по двум причинам: первая 
- не все, что планировалось, удалось вывести; и вторая - отношение в ряде мест 
к этим самым городкам. В одном из небольших городов Саратовской области 
осмотрели бывший местный ЛТП. Большая территория, казармы, клуб, столовая, баня,