но объяснить никто ничего не мог. Стали разбираться сначала. И тут я вспомнил 
эпизод с Цалко и крики "Провокация!" Несомненно, ключ к разгадке был где-то 
здесь. Вызвали Цалко. Тот подтвердил, что действительно кричал он. 

Я спросил у Коржакова: 

- Александр Васильевич, "китайца" вы ко мне приставили? 

- Я. 

Поворачиваюсь к Цалко: 

- Кто вас отшвырнул? 

- "Китаец". 

Я подвел итог: 

- Коржаковский "китаец" отшвырнул народного депутата Цалко. При чем здесь я и 
подчиненные мне люди? 

Вопрос чисто риторический, ясно, что ни при чем. Но движение остановлено, люди 
лежат на машинах, все задумались, молчат. 

Я предложил: 

- Надо восстановить движение колонны. Кто пойдет со мной на площадь и объяснит, 
что произошло недоразумение? 

Опять глубокая задумчивость. Обращаюсь к К. И. Кобецу: 

- Товарищ генерал-полковник, вы здесь старший по званию, примите решение! 

- Что ты такой горячий? Подожди! Дай подумать. 

Еще немного подумав, Константин Иванович вдруг оживился: 

- Да у нас же Литвинов есть. Он - народный депутат, десантник, подполковник. Ко 
мне Литвинова. 

Вызвали Литвинова. Кобец приказал ему вместе со мной разобраться в 
недоразумении и тут же ушел. 

Литвинова я хорошо знал. Когда я командовал Костромским полком, он был у меня 
командиром роты. Я назначил его на должность начальника разведки полка, 
представил к званию майора. Сейчас он полковник, каким образом он им так быстро 
стал - не мне судить. Видимо, в депутатском корпусе свои, неведомые мне законы. 
Я сказал, что одного Литвинова недостаточно. К тому же он малоизвестен как 
народный депутат, а нужно такого, которого бы знали все. Опять воцарилась 
глубокая задумчивость. Я предложил: "Раз Цалко заварил всю эту кашу, пусть он 
со мной и идет!" Все сразу согласились и вновь послали за Цалко. Он пришел, но 
без депутатского значка на лацкане. Я сказал, что без значка не тот эффект. 
Цалко отправился за значком, а тем временем появился Руцкой. Он с порога заявил,
 что технику под стены заводить не надо. Вопрос этот решен окончательно и уже 
согласован с президентом. "Поставьте часть машин на набережной, а часть - вон 
там!" - он сделал неопределенный жест в сторону окна. 

- Или поставлю машины, как сам согласовал с президентом, или верну их в 
исходное положение, - возразил я. 

Александр Владимирович напомнил мне, что он - вице-президент, а я ему что я 
заместитель командующего ВДВ. Мы повздорили. Кончилось тем, что Руцкой, а 
вместе с ним и Скоков ушли разбираться к президенту. Тем временем команда моя 
собралась, ждали только решения. Минут через сорок вернулся Скоков и объявил, 
что президент утвердил решение вице-президента. Я сказал, что перепроверять не 
стану, и вместе с командой отправился двигать машины по вновь рожденному плану. 


Наверное, со стороны все это выглядело достаточно смешно. Подходит к ближайшей 
машине Цалко, приподнимает лацкан пиджака с депутатским значком и кричит: 
"Товарищи, я народный депутат Цалко. Произошло недоразумение. Прошу освободить 
машины. Предоставьте возможность генералу Лебедю и подполковнику Литвинову 
расставить их в соответствии с планом!" Роста Цалко маленького, голос для такой 
площади слабый, толпа никак не реагирует. Наконец мы с Литвиновым решили пойти 
другим путем. Пробились к носовой части двух ближайших машин и начали 
командовать механикам: "Заводи! Первая, с бортовых!" Механики-водители 
выполнили команды безукоризненно. Облепленные людьми машины начали медленно 
разворачиваться на месте - толпа если и подалась от БМД, то сантиметров на 5 
-10, не более. Развернув машины на заданное им направление, поманили их на себя.
 БМД очень медленно тронулись вперед, толпа сопровождала их.