По наследству от Сердечного мне достался адъютант старший прапорщик Виктор 
Алексеевич Величкин. Человек исключительной порядочности и честности, глубоко 
убежденный в том, что генерал - это человек, стоящий где-то рядом с Богом, и уж 
такой-то человек ничего противозаконного сделать не может. Во время своих 
многочисленных разъездов адъютанта я с собой брал редко: постоянно не хватало 
места в машине или вертолете. Сердечный, зная о моих отлучках и по старой 
памяти, частенько по-тихому прихватывал адъютанта для выполнения каких-то своих 
задач. Так произошло и в октябре 1988 года. Я отлучился, Сердечный пригласил 
Величкина и ласково попросил: "Витя, я хочу дочке "Жигуля" купить, у меня, ты 
знаешь, есть, если два взять - не поймут. Поэтому давай-ка оформим его на тебя".
 

Что сказал генерал - для Величкина это свято. Машина была приобретена и 
оформлена. Истинный хозяин - Сердечный - положил в карман ключи от машины и от 
гаража, а мнимый хозяин - Величкин - отправился восвояси с чувством 
выполненного долга. 

В эту мою отлучку Виктор Алексеевич был приглашен повторно. Речи уже были 
другие: "Знаешь, Виктор, на дачу не хватает, поэтому придется машину продать. 
По документам, хозяин - ты. Поэтому - не обессудь". Сказано сделано. С утра 
первого апреля Сердечный с Величкиным смотались в Москву, в Южный порт. 

Сердечный договорился с двумя какими-то проходимцами из Харькова и пригласил их 
встретиться в 16.00 в Туле, у магазина "Стрела". Потенциальные покупатели к 
указанному времени прибыли. Этой встрече предшествовала пикантная подробность. 
На 15 часов в облвоенкомате было назначено партсобрание, где с докладом должен 
был выступать облвоенком, то бишь Сердечный. Почему на 15 часов в субботу и 
первого апреля (!!!) - история умалчивает. Замполит военкомата прибыл напомнить 
"шефу" о собрании и принес подготовленный доклад. "Шеф" порекомендовал ему 
проводить собрание самостоятельно, заявив, что ему необходимо срочно пострелять 
в тире. 

Вызвал первого заместителя, приказал ему получить и принести пистолет. Сунул 
его в карман кожаной куртки и убыл, оставив замполита в величайшем недоумении 
по поводу того, как можно променять доклад на партсобрании на стрельбу в тире...
 

Добросовестный и честный Виктор Алексеевич Величкин решал у кассы с одним из 
покупателей официальную Часть задачи, ни сном, ни духом не ведая, что творил 
его недавний начальник и командир. А в салоне машины, по словам одного из 
потерпевших, разыгралась следующая сцена. Шло бойкое обсуждение суммы "навара". 
После относительно непродолжительного диспута высокие договаривариющиеся 
стороны достигли консенсуса. Один из покупателей достал весьма внушительных 
размеров пачку пятидесятирублевок и отсчитал оговоренную сумму - 5000 рублей. 
Внешний вид пачки мало изменился. Соотношение отсчитанной суммы и оставшейся 
было столь разительно велико, что Сердечный мгновенно сделал вывод, что 
продешевил, и потребовал по крайней мере еще полстолько, аргументируя тем, что 
"у тебя их много". Хозяин денежной суперпачки резонно возразил, что сколько б 
ни было - все мои. Атмосфера в салоне мгновенно накалилась. Сердечный достал 
пистолет и порекомендовал не доводить до греха. Хозяин пачки уперся. Сердечный 
и один из покупателей вылезли из машины, Второй остался за рулем. Последовал 
кратковременный "обмен любезностями", благодаря которым Федор Иванович, 
по-видимому, накалился до предела. Есть все основания так полагать, потому что 
вслед за этим сразу раздался выстрел с расстояния примерно полутора метров в 
голову сидящего за рулем человека. По счастливой случайности пуля попала в 
перегородку между стеклами кабины и не пробила ее. Угоди она на сантиметр 
полтора правее, человек был бы, несомненно, убит, в лучшем случае тяжело ранен. 
Но она попала - куда попала. Покупатель с перепугу дал по газам и с максимально 
возможной скоростью скрылся с места происшествия. Вслед ему раздалось еще три 
выстрела, одним из которых, как выяснилось позже, было пробито заднее колесо. 
Убедившись, что самая вредная птичка улетела, разъяренный генерал Сердечный 
обратил свой взор ко второму онемевшему и остолбеневшему от неожиданности 
покупателю: "Ну, ты у меня за все ответишь!" Последовало два выстрела под ноги. 
На третьем выстреле то ли рука у Сердечного дрогнула, то ли покупатель поступил 
как в известной байке: "Идет человек с разбитым вдрызг лицом. Его спрашивают: 
"В чем дело?" - "Да меня хотели по заднице ударить, а я увернулся". В общем, 
что там произошло судить трудно, но пуля попала в бедро, навылет, без 
повреждения кости. Человек упал и закричал. Сердечный опамятовался. Поставил 
пистолет на предохранитель, сунул его в карман и сделал знак водителю. 
Подкатила черная "Волга", и Федор Иванович убыли с места происшествия, оставив 
в толпе зевак потрясенного до глубины души Величкина. 

Сердечный был одет по гражданке, зато водитель был в форме и номера на "Волге" 
- военные. Начались поиски, прокурор пошел по следу. Искать-то особо было 
нечего, черных "Волг" с военными номерами в Тульском гарнизоне в тот период 
было четыре: у командира воздушно-десантной дивизии, облвоенкома, начальника 
артучилища, у предводителя военных строителей. Прокурор начал почему-то с меня. 
В штабе дивизии ему быстренько объяснили, что комдив уже неделю как в 
командировке, "Волга" с места не трогалась, и показали саму машину. В общем, 
пока прокурор добрался до Сердечного, тот успел с устатку и для разрядки