Взяв с собой начальника факультета, возглавлявшего курсантов, в один из дней в 
20-х числах декабря я поехал на вокзал с целью поставить ему задачу. Жизнь на 
вокзале била ключом, иногда по чьей-то голове. Вокзал был наводнен патрулями, 
люди были, как всегда в последнее время, напряжены. С полковником милиции мы 
обошли весь вокзал. Я детально рассказал ему, что от него требовалось. Мы с ним 
оговорили вопросы связи, взаимодействия, места размещения и взаимодействия 
резервных групп, маршруты и места совместного и раздельного патрулирования и 
уточнили массу других необходимых в таких случаях деталей. 

Вокзал в Баку, как и во всяком уважающем себя столичном городе, большой. С 
учетом того, что город представляет собой амфитеатр, нисходящий к Каспийскому 
морю, особенностью вокзала является то, что он расположен в трех уровнях. 

Полковник ушел ставить задачу своим людям, а я, сопровождаемый адъютантом с 
двумя солдатами, отправился на "кольцо" - самое бойкое на вокзале место. 

"Кольцо", где останавливались и выбрасывали в чрево вокзала пассажиров 
многочисленные такси и частные машины, лежало ниже вокзала, составляло оно, 
условно говоря, второй уровень. Для того чтобы попасть в здание вокзала, надо 
было преодолеть небольшую площадь и подняться по ступеням под тройной аркой. 

В свою очередь, Привокзальная площадь лежала ниже "кольца" и соединялась с ним 
еще ступенями. Вот этот безобидный внешне архитектурный ансамбль, позволяющий 
хулиганам отлично маневрировать, и был самой горячей постоянно действующей 
точкой. Машины подходили, выгружались, уходили. Носильщики-азербайджанцы 
демонстративно не замечали армянские семьи с их многочисленными узлами и 
чемоданами. Остановилась очередная машина. Из нее вышел высокий и крепкий 
парень-армянин, лет 25 - 27, с орденом Красной Звезды и медалью "За отвагу" на 
лацканах пиджака. Из багажника с помощью водителя он достал несколько узлов и 
чемоданов, затем помог выйти из машины старику (который по каким-то причинам не 
мог стоять и был тут же усажен на один из чемоданов), пожилой женщине и 
мальчику лет десяти. Какая уж между ними родственная связь была - не знаю. 
Оставив женщину и мальчика с вещами, парень посадил себе на закорки старика и 
понес его в здание вокзала, решив, по-видимому, усадить его, а потом вернуться 
за вещами и родственниками. Едва он успел сделать шагов 15-17, как откуда-то 
сбоку вывернулась шайка человек в 10 - 12 и всей своей массой сбила парня с ног.
 Мгновенно образовалась куча мала. Дико завизжала женщина, истошно и 
пронзительно закричал мальчишка. Люди, шедшие от "кольца" в здание вокзала, 
шарахнулись в стороны и, как ни в чем не бывало, продолжили путь. Носильщики 
удвоили каменность лиц. В кучу врезались мы вчетвером. С помощью кулаков и 
прикладов удалось быстро расшвырять этот сочащийся зловонной ненавистью клубок. 
Как всегда в таких случаях, когда бьют толпой и злоба застилает разум, парень и 
старик мало пострадали, за вычетом того, что были помяты и вываляны в грязи. К 
концу этой скоротечной схватки на месте действия оказалось еще 10 - 12 солдат, 
шпана разбежалась. Парню помогли донести старика и вещи в вокзал, успокоили 
женщину. Прибежал сержант милиции, доложил: "Снизу, с Привокзальной площади, 
подпирает толпа. Нас там шестеро, не сдержим!" 

Отправив солдата за резервной группой, я с оставшимися бросился к лестнице. 
Пятеро милиционеров, вооруженных только дубинками, образовав жиденькую цепочку 
посредине лестницы, увещевали угрожающе раскачивающуюся толпу. 

Просвет лестницы ограничивал обзор, но даже в этой рамке просматривалось не 
менее двухсот агрессивно настроенных мужиков. С моим прибытием раздались крики: 
"Полковник, почему вы защищаете армян?.." 

Когда разговариваешь с толпой, очень важно не поддаться ее агрессивному настрою,
 сохранить абсолютное спокойствие и выдержку. В большинстве случаев толпа 
осознает моральное превосходство говорившего и успокаивается. Тут надо сказать, 
что по способности в считанные секунды образовывать громадные, объединенные 
одной только им ведомой идеей толпы закавказские республики не имеют себе 
равных. Вот еще несколько секунд назад каждый двигался в своем направлении, по 
своим делам, но что-то где-то вспыхнуло, и разрозненная масса мгновенно 
образовывает сплоченную толпу. Почти повсеместно нетерпимую, агрессивную, 
нервную. Эту толпу, по всей видимости, собрала драка на "кольце". "Почему вы 
защищаете армян?" - это был основной лейтмотив, сопровождался он матерщиной, 
угрозами, кривлянием. 

Я стал рядом с милиционерами. Десяток прибывших со мной солдат сделали их 
цепочку более густой и внушительной: "Уважаемые товарищи, прошу вас, 
успокойтесь! Мы защищаем не армян. Мы защищаем людей! В Армении 98-я 
воздушно-десантная дивизия обеспечивает эвакуацию азербайджанского населения. 
Нам все равно, кто и по каким мотивам кого убивает, наша задача не допустить 
этого. Успокойтесь, прошу вас, и идите с миром. Я и подчиненные мне люди не 
желают вам зла". 

Люди южные, кровь горячая. Люди в массе своей хорошие, возбуждаются мгновенно, 
но и остывают, слава Богу, тоже быстро. Агрессивность толпы прямо на глазах 
пошла на убыль. Но тут откуда-то из ее глубины на передний план вывернулось 
здоровенное мурло, по всем признакам, не совсем трезвое. Видать, из записных