Вот к какому выводу пришел генерал В.Н. Клембовский, ставший в мае 1917 года 
Главнокомандующим армиями Северного фронта: "Обширные болотисто-лесистые 
пространства, бездорожье; полное сочувствие населения; богатство в коннице; 
длинные коммуникационные линии противника; наше отступление, содействовавшее 
оставлению партизанских отрядов в тылу противника; первоначальное сочувствие 
всех к открытию партизанских действий, - всё способствовало партизанской войне 
не в меньшей степени, чем 1812 г. А результаты получились нулевые. В чем 
причина? Не ошибаясь можно ответить: в том, что благоприятная минута для её 
организации была безвозвратно пропущена; что можно и должно было сделать до 
осени 1915 года, того не сделали; а затем началась позиционная война, в период 
которой можно было пожинать плоды, но не засевать, не приниматься за дело, не 
существовавшее даже в зародыше"{38}. 

В отличие от русской армии, вначале немцы, а потом и французы все-таки находят 
способ проникновения в тыл противника с целью нанесения ему ущерба и подрыва 
его военной мощи изнутри. Во-первых, ими в неприятельский тыл выводятся не 
многочисленные отряды, а одиночные агенты или небольшие группы агентов с 
задачами проведения диверсионных действий. Во-вторых, одним из способов 
переброски агентов-диверсантов становится воздушный, т.е. начинается 
использование аэропланов для пересечения сплошной линии фронта по воздуху. Хотя 
массового применения в первую мировую войну этот способ не получил, стала 
очевидной принципиальная возможность такого способа вывода диверсантов в тыл 
противника. Война также показала, что чем основательнее была продумана и 
осуществлена подготовка специальных действий в тылу противника в мирное время, 
тем быстрее и больше был их результат с началом и в ходе войны. 

В течение всего периода с момента появления специальных действий в начале 18 
века и до осени 1915 года кавалерия являлась единственным родом войск, 
способным проникать глубоко в тыл противника. Развитие форм специальных 
действий на всех этапах данного периода являлось лишь одним из направлений 
развития кавалерии вообще. Влияние разведывательных задач на развитие форм 
боевого применения воинских формирований в тылу противника, если и проявлялось, 
то весьма незначительно. Наличие многочисленной иррегулярной казачьей конницы 
представляло собой национальную особенность российского государства и русской 
армии, эффективное применение которой было возможно как в традиционных для 
казаков формах боевых действий - набегах, поисках, налетах, наездах, засадах, 
так и в приобретенных в ходе Отечественной войны 1812 года формах - 
систематических партизанских действиях армейских отрядов на коммуникациях 
противника и ударов партизанских сил по важным объектам в тылу противника. 

Германия, Франция, Англия и другие страны не имели подобной конницы ни по 
количеству, ни по качеству для самостоятельных действий в тылу противника. 
Отсюда копирование доктринальных положений и опыта военного строительства 
европейских стран не позволило России к первой мировой войне развить тот 
самобытный род войск, применение которого в начальном периоде войны обещало 
достижение стратегических результатов. 

Таким образом, анализ развития теории и практики специальных действий с 1861 по 
1917 год показывает, что серьезным фактором, повлиявшим на содержание 
специальных действий в тылу противника на этом этапе стали изменения в 
структуре тыловой зоны воюющих армий и появление новых средств вооруженной 
борьбы. Широкое использование железных дорог в военных целях и применение 
взрывчатых веществ для производства диверсий внесли серьезные изменения в 
содержание и формы специальных действий. Систематические специальные действия и 
отдельные акции по нарушению работы железных дорог оказывали существенное 
влияние на ход и исход боевых действий на фронте. 

Возникновение сплошной линии фронта в первой мировой войне сделало невозможным 
дальнейшее использование конницы в качестве основного средства проникновения 
армейских партизанских отрядов за линию фронта и завершило целый период в 
развитии специальных действий, связанный с использованием кавалерии в этих 
целях. Появление воздушного способа вывода отдельных диверсантов в тыл 
противника на завершающем этапе первой мировой войны еще не оказало 
существенного влияния на масштабы и характер специальных действий в тылу 
противника. 

Теория партизанской войны (партизанских действий) стала одним из направлений 
теории военного искусства, а партизанская операция, проводимая армейскими 
партизанскими отрядами в тылу противника, рассматривалась как одна из возможных 
стратегических форм военных действий. Русская военная мысль своевременно 
увидела новые формы и способы использования сил и средств в тылу противника, 
однако отсутствие официальных доктринальных установок на подготовку и ведение 
специальных действий привело к неготовности русского Генерального штаба и 
штабов военных округов (фронтов) к организации боевого применения специальных 
войсковых формирований. В результате неразработанности каких бы то ни было 
руководящих документов по подготовке и ведению специальных действий они не были 
должным образом организованы ни в русско-турецкой, ни в русско-японской, ни в 
первой мировой войнах. Русское военное искусство различало три типа вооруженной 
борьбы в тылу противника: