Для прорыва более совершенной обороны противника требовалось увеличить число 
орудий, танков, самолетов, чтобы создать значительное превосходство в силах. А 
мы не имели этого превосходства. Артиллерийский и минометный огонь врага не 
уступал нашему, а иногда и превосходил его. 

Танков и авиации у нас почти не было. Одна рота танков на дивизию при 
неподавленном огне противника - это капля в море. Один - два вылета звена 
штурмовиков в полосе дивизии - тоже больше демонстрация, чем реальная помощь. 

Ну, а внезапность? 

И о ней не могло быть речи, ведь мы вот уже второй месяц топтались на месте. 

Хотелось сделать какую-нибудь перегруппировку, придумать что-то новое, особое, 
но в масштабе одной дивизии ничего не придумывалось. Все силы у меня были 
вытянуты в ниточку, резервы отсутствовали. 

А тут еще начинала портиться погода. Подул ветер, повалил снег. Буран 
продолжался несколько дней, и активные боевые действия прекратились. Таким 
образом, и эта наступательная операция не получила развития. Нигде, даже на 
направлении главного удара, прорвать "коридор" не удалось. 

На четвертый день, когда пурга немного утихла, меня вызвали к командующему 
армией. Теперь это был уже генерал Курочкин. 

Подводились итоги. Каждый командир дивизии докладывал обстановку и отчитывался 
в своих действиях. В недалеком будущем предстояло начинать все снова. 

Вскоре после совещания дивизия Розанова была выведена из боя для приведения в 
порядок. Свой участок перед Сорокином она передала нам. 

* * * 

Прошло два месяца, как войска фронта начали наступательные бои у стен 
"рамушевского коридора", стараясь прорвать их. 

Однако цель наступления не была достигнута ни северной, ни южной ударными 
группами. Стены "коридора" не только не рушились под нашими ударами, а, 
казалось, становились еще прочнее. Все вмятины и небольшие пробоины, которые 
нам удавалось сделать, быстро затягивались. Гитлеровское командование усилило 
"коридор" еще четырьмя дивизиями, сняв их из-за Ловати и из-под Демянска. 

Но вот пришел февраль 1943 года, и на нашем фронте повеяло свежим ветром. 

Ставка Верховного Главнокомандования приступила к подготовке крупной 
наступательной операции, с тем чтобы в кратчайший срок покончить со всей 
демянской группировкой. Фронт значительно усиливался войсками, артиллерией, 
танками. Для развития успеха операции Ставка создавала из своих резервов 
крупную оперативную группу войск в составе общевойскового и танкового 
объединений и сосредоточивала ее южнее "рамушевского коридора". 

К середине февраля на демянском плацдарме оборонялось пятнадцать дивизий 16-й 
немецко-фашистской армии. Против них были развернуты пять общевойсковых армий 
Северо-Западного фронта. 

По плану командующего фронтом Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко в 
февральской операции должны были участвовать 27-я и 1-я ударная армии, которым 
предстояло сходящимися ударами перерезать "рамушевский коридор" у его западного 
выхода, а затем во взаимодействии с 11, 34 и 53-й армиями уничтожить войска 
противника внутри "демянского мешка". 

Прибывающую из резерва Ставки группу войск под командованием генерал-полковника 
М. С. Хозина, в состав которой входили 1-я танковая и 68-я общевойсковая армии, 
предполагалось ввести в прорыв на участке 1-й ударной армии в направлении на 
Сольцы, во фланг и тыл 18-й немецкой армии. 

Наступление на вспомогательных направлениях, в 11-й и 53-й армиях, 
планировалось начать на несколько дней раньше. 

О подготовке большого наступления заговорил, вернее зашептал, сначала 
"солдатский вестник". Скрупулезно, по зернышку впитывал он в себя все 
мельчайшие изменения в обстановке, на все это реагировал и строил свои 
предположения. 

- Новости есть, товарищ полковник! - заглянув ко мне в блиндаж, сообщил 
командующий артиллерией. 

- Какие? 

- Звонил Михалевич: в район наших огневых позиций ночью выдвинулась новая