- Есть,- ответил он, - комендантский взвод, связисты, разведчики. 

- Вышлите трех бойцов по азимуту 180 - прямо на юг, пусть они пройдут по лесу и 
определят расстояние до железной дороги. По возвращении немедленно доложите. 

Минут через пятнадцать - двадцать Свистельников вызвал меня к телефону и 
сообщил, что лыжники возвратились. До железной дороги напрямик оказалось 600 - 
700 метров. 

- Правильно! Теперь скажите, где вы находитесь и за какой населенный пункт 
ведете бой? 

- Извините, - виновато донеслось из трубки, - полк находится не у Любецкого, а 
перед Большим Калинцем. 

- То-то и оно! Вы вышли на два километра южнее и втянулись в бой за Большой 
Калинец. А Лютиков вышел к Любецкому и, возможно, захватил его. Перестрелку, 
которую вы слышали справа, вел он. 

- Все ясно. Черт знает, как я запутался, - удивлялся командир полка. 

- Немедленно свяжитесь с Лютиковым и, если нужно, окажите ему помощь. 

- А что же делать с Калинцем? 

- Как что? Готовьте атаку и захватывайте. Разговор этот окончательно убедил 
меня, что Свистельников как командир полка со своими задачами не справится. 
Нужно срочно заменить его другим, более энергичным, волевым и инициативным 
командиром, способным решать задачи самостоятельно, без излишней опеки. В 
обороне с ним можно было еще мириться, а для наступления в сложных условиях он 
явно не подходил. Но где взять другого командира? Ждать, пока пришлют из армии, 
слишком долго, да и пришлют ли его? Готовых командиров полков и там нет. Искать 
надо было у себя. Пригласил комиссара. Его мнение не расходилось с моим. 
Перебрали всех кандидатов и остановили свой выбор на майоре Корнелии 
Георгиевиче Черепанове - начальнике пятого отделения штаба дивизии, 
однофамильце моего адъютанта. 

В штабе у нас Корнелия Георгиевича Черепанова называли Черепановым большим, а 
Федора Степановича Черепанова-маленьким. Это соответствовало и их служебному 
положению, и воинскому званию, и возрасту, и даже внешнему виду. 

- Корнелий Георгиевич, думаю, подойдет, - сказал Шабанов. - Волевой командир. 

- Подойти-то подойдет, да вот маловато у него командирской практики, командовал 
только взводом, а потом все время был на хозяйственных и штабных должностях. 

- Да, командных навыков мало, это верно. Но я уверен, что он справится. Будем 
помогать,-заявил Шабанов. 

- А не заменить ли нам и комиссара полка? И он там временный, предложил я. 

- Правильно! Укреплять так укреплять. 

Комиссаром полка мы решили назначить батальонного комиссара Егорова. 

Решение о снятии Свистельникова было оформлено на другой день, когда нам стало 
известно о судьбе батальона Лютикова. В неуспехе батальона был повинен и 
Свистельников. Он явно переоценил молодого малоопытного комбата, а переоценив, 
ввел в заблуждение и нас. 

С батальоном же Лютикова, как мне доложили, произошло следующее. 

Незадолго до рассвета батальон вышел к Любецкому и, установив, что оно занято 
противником, атаковал. Бой длился не более десяти - пятнадцати минут. 
Захваченный врасплох и ошеломленный внезапным ударом, противник не мог оказать 
организованного сопротивления и был выбит из населенного пункта. Победителям 
достались натопленные дома, а кое-где даже готовый завтрак. 

После напряженной бессонной ночи, после марша по снежным сугробам в мороз и 
снегопад усталых и замерзших людей потянуло к теплу. 

Возбужденные боем, командир, комиссар и старший адъютант, сопровождаемые 
связистами и автоматчиками заскочили в освещенный дом, который полчаса тому 
назад занимало немецкое начальство. 

- Иван Тихонович! А крепко мы им всыпали! Замечательно получилось! потирая 
застывшие руки и бегая по комнате, говорил Лютиков комиссару батальона старшему 
политруку Володину.-Я думаю,-продолжал он, - мы сделаем сейчас так: ты пойдешь 
по ротам и посмотришь, как они устраиваются-надо людей обогреть и накормить,
-адъютант подсчитает трофеи и заготовит донесение командиру полка, а я соберу