истребителями. Положение тяжелое, а к полю боя все время подходят новые группы 
вражеских самолетов. Вызываю с аэродрома помощь. 

Давно уже не было такой схватки. По числу самолетов бой этот можно сравнивать с 
самыми большими боями, в которых мне приходилось участвовать. Да и понятно, мы 
перешагнули за рубежи родной земли. 

Пусть до центра вражеского логова еще далеко, но до него теперь значительно 
ближе, чем два года или год назад. Румыния - это южные ворота в Германию. 
Поражение немцев будет бить по их престижу, вызывать у румынских бояр 
неуверенность в силах своего немецкого хозяина. Вот почему жарко сегодня в 
небе" жарко и на земле. Только бы устоять! И главное, устоять там, в окопах 
переднего края... 

В бою нас сменяет новая группа. Возвратившись на аэродром, мы наскоро 
заправляемся горючим, боеприпасами - и снова туда, где дрожит земля, гудит 
воздух. 

И так весь день. Последний вылет совершаем почти в темноте. Не хочется ничего 
делать, о чем-либо думать, даже о тактических приемах врага, которые мы обычно 
разбирали в конце боевого дня. Одно желание - повалиться скорее на землю и 
уснуть. 

Ночью работал технический состав. Техники и механики чинили заплаты на крыльях 
и фюзеляже, устраняли неисправности в моторах, налаживали вооружение, Коротка 
майская ночь. Но уже до рассвета мы все на аэродроме. Надо получше 
подготовиться к предстоящему дню. Каким-то он будет? Вчерашнее наступление не 
принесло фашистам никакого успеха. 

Линия фронта осталась без изменений. Насмерть стоит, вцепившись в землю, наша 
пехота горячими стволами орудии ощетинилась артиллерия, мужественно сражаются 
танкисты, летчики. 

Наскоро продумываем тактические приемы врага, обсуждаем слабые и сильные 
стороны немецких летчиков. Штаб составляет группы, которые будут введены в бой 
последовательно, командиры эскадрилий подробно договариваются о необходимых 
маневрах при смене во время боя. 

В чем преуспела вчера вражеская авиация? Она захватила высоту. "Мессершмитты" и 
"фокке-вульфы", барражируя выше наших истребителей, крепко связывали нас 
атаками, и "юнкерсы" во многих случаях могли действовать безнаказанно. Мы 
решили свою ударную группу в общем боевом порядке снизить до высоты действия 
бомбардировщиков противника, а прикрывающую, наоборот, поднять выше его 
истребителей. 

И вот новый боевой день. Опять перепахивают землю снаряды, рвутся вперед, 
стремясь пробить нашу оборону, фашистские танки, а в небе беспрерывно висят 
самолеты. 

Все, как и вчера. Только воздушные бои проводились успешнее благодаря новым 
тактическим приемам. 

В первом же вылете наши истребители сбили несколько "юнкерсов". "Фокке-вульфы" 
и "мессершмитты" уже не хозяева высоты. Над ними наши самолеты, и немецкие 
летчики должны смотреть в оба, чтобы не быть сбитыми истребителями, 
стремительно атакующими сверху. Вместо того чтобы связать нас, они сами 
оказались связанными. Все чаще падают на землю фашистские бомбардировщики, все 
реже сбрасывают они свой груз на наши войска. 

Кажется, и устали мы за этот день меньше. С наступлением темноты не так уж и на 
землю тянет и не так гудит в голове. Есть еще запасы энергии и на шутку и на 
розыгрыш товарища. 

...Наутро опять бой. И так в течение девяти дней. 

Удары по вражеским бомбардировщикам, схватки с истребителями. Каждый из нас, 
кто остался в живых, совершил за это время более полусотни вылетов и, конечно, 
сбил не один неприятельский самолет. 

Первые дни силы врага словно бы не убывали. На месте сбитых бомбардировщиков и 
истребителей появлялись новые. Видимо, крепко подготовились фашисты к 
наступлению. Но еще более крепко стояли советские войска, они не отступали ни 
на земле, ни в небе. 

Постепенно немецкий удар стал ослабевать, а потом и совсем прекратился. В таких 
случаях принято говорить - наступление захлебнулось. Да, фашисты захлебнулись в 
своей крови. 

Не дешево дались эти бои и нам. Мы потеряли нескольких хороших и опытных 
летчиков, в числе которых были Николай Мотузко, Юрий Попов, Василий Соколов...