до передовых частей было еще очень далеко. Прикрываемые нами районы 
Тыргу-Фрумос в Румынии и Ташлык севернее Тирасполя находились на расстоянии 
около 150 километров, причем из-за своеобразной конфигурации фронта лететь нам 
приходилось почти все время вдоль переднего края, что ставило нас относительно 
противника в невыгодное положение. 

Немцам наконец удалось остановить наступление наших частей на сильно 
укрепленном рубеже от Ясс до Тыргу-Фрумоса и по реке Серет. Но в половине 
апреля советские войска перешли в наступление. Развивая удар на Кишинев, они 
форсировали Днестр и захватили плацдарм на правом его берегу в районе Ташлык. 
Наш полк получил новую задачу - прикрывать переправу и войска на плацдарме. 

И на этот раз наши аэродромы находились на большом удалении от переднего края, 
в то время как фашистская авиация действовала с кишиневского аэродрома. Мы, 
таким образом, были поставлены в худшие условия. Время нашего патрулирования 
ограничивалось запасом топлива на самолетах, а это в свою очередь заставляло 
вести скоротечные, дерзкие, не рассчитанные на поддержку бои. 

Утром 17 апреля, лишь взошло солнце, звено истребителей было уже над переправой.
 

Над землей висит легкая дымка. На излучине Днестра, где наша пехота зацепилась 
за правый берег, появился фашистский корректировщик, прикрытый четырьмя 
истребителями. Бросаюсь в атаку. Не принимая боя, гитлеровцы поспешно уходят. 

Почти одновременно замечаю со стороны солнца пару "мессершмиттов". Это охотники.
 Их цель, очевидно, отвлечь нас от бомбардировщиков, которые должны здесь 
вскоре появиться. Охотники в бой пока не ввязываются. Продолжая сохранять 
преимущество в высоте, они до поры до времени ходят на параллельных курсах. 

Вскоре с юга появляется армада бомбардировщиков, прикрытая истребителями. Надо 
расчленить их боевые порядки до подхода к цели и заставить сбросить бомбы на 
свои войска. 

Лишь только фашисты стали на боевой курс, мы устремились в атаку. 
"Мессершмитты" не успели отсечь нас от бомбардировщиков, а мы, воспользовавшись 
этим, врезались в их боевые порядки. Сколько раз приходилось мне применять этот 
маневр, при котором оказываешься почти вплотную с вражескими машинами. Каждую 
секунду можно ждать столкновения. Тебя поливают непрерывные очереди вражеских 
пулеметов. Но в это время словно забываешь обо всем и думаешь только о победе, 
стараешься быть сильнее врага. И если у тебя не сдадут нервы, оказываешься 
победителем. 

Так было и на этот раз. Гитлеровцы не выдержали и стали бросать бомбы на головы 
своих войск, а затем уходить. "Мессершмиттам" все же удалось связать нас боем и 
лишить возможности преследовать бомбардировщиков. Но это уже не важно. Главное, 
что враг не прорвался к переправе, что ни одна фашистская бомба не упала на наш 
передний край. 

После боя я услышал в наушниках голос наземной радиостанции: - Что, жарко Еще 
бы не жарко! Против нас действовали 34 "юнкерса" и 12 "мессершмиттов". 

- Жарко! - отвечаю. 

- Пехота шлет благодарность, - слышу снова тот же голос и вслед за ним 
радостные голоса летчиков: - Служим Советскому Союзу! На обратном пути на 
подходе к аэродрому замечаю темную точку. Одинокий самолет на большой высоте 
вблизи линии фронта мог быть только разведчиком. Следуя золотому правилу 
летчиков - любой замеченный самолет принимать за противника, пока не будут 
видны опознавательные знаки, - набираю высоту и занимаю исходное положение. 

Неизвестный самолет плавным разворотом идет в нашу сторону. Не советский ли 
разведчик Пе-2 фотографирует передний край? Подходим ближе. Неизвестный самолет 
с небольшим уклонением уходит к противнику. Сомнений больше нет - Ме-110. почти 
в точности похожий на наш Пе-2, Устремляюсь в атаку. Пулеметная очередь 
оборвалась. Лента пуста. Подаю команду: Атаковать двумя парами одновременно! 
Противник оказался опытным. Он ловко вышел из-под удара и крутым пикированием 
устремился к земле. 

На бреющем полете его нагнал Костриков и срезал длинной очередью. 

После недолгого отдыха снова летим на переправу. 

На этот раз встретились с фашистскими истребителями. 

За 4-5 минут успеваем сбить двух "мессершмиттов" и одного "фокке-вульфа". 
Неожиданно атакованные немцы бегут в панике. Кто-то, наверное Костриков, кричит 
им вслед по радио: 

- Так вам и надо, сукиным сынам!