На слове "новом" незнакомец сделал ударение. 

Настораживали его необычные манеры обращаться с официантом и подозрительное 
произношение Иэл: никто из наших летчиков не называл самолет Ил-2 Иэл. 

Мы обменялись с Соколовым многозначительными взглядами: мол, держим ухо остро. 

Сосед между тем начал заводить разговор о нашем маршруте. Как бы невзначай он 
спросил, не знаем ли мы, где стоят штурмовые полки. Вначале мы выжидающе 
отмалчивались, потом резко заявили, что об этом здесь разговаривать не место. 

- Да что вы, ребята, такие сверхбдительные? Здесь ведь все свои вояки. Ни 
одного штатского. Говори, что хочешь. Мне надо свой полк найти. - Он налил вино 
в бокалы. - Давайте выпьем за дружбу и приглашаю вас к себе на квартиру. Мы с 
приятелями остановились тут в одном теплом местечке. - И он нахально подмигнул. 


Неожиданно Соколов вскочил со стула и схватил незнакомца за грудь. 

- Документы! - властно сказал он. 

На всякий случай я поспешно расстегнул кобуру и достал пистолет. Наигранность 
исчезла с лица "летчика": 

- Что вы, ребята? Неужели своим не верите? Пусть бы пехота, а то ведь авиация! 
Между собой - и такие вещи. Я же штурмовик. Вот смотрите. - И он извлек из 
кармана целую пачку бумаг. 

К нам быстро подходил мужчина. Ему было лет сорок - сорок пять. Он улыбался 
нашему "штурмовику". 

- Петя! - воскликнул он и раскинул руки. - Ты здесь! Вот счастье-то! Вот 
счастье, - и, обернувшись к нам, произнес: - Товарищи, это мой сын. Вы 
подумайте! Сколько ты не был дома до войны? И война уже идет четыре месяца. Не 
оправдывайся, не оправдывайся: "некогда, отступаем". Ты знаешь, как мама 
волнуется?.. 

Но вся эта тирада отца, неожиданно встретившего сына, произвела, на нас совсем 
не то впечатление, на которое отец, очевидно, рассчитывал. Человек этот о того 
раз пять проходил мимо нашего столика. Его невозможно было не заметить: серый в 
клетку френч, галифе и военного образца хромовые сапоги. 

Я сказал как можно более грубо: 

- Довольно играть! 

Соколов тоже достал пистолет. 

- Ну, во имя отца и сына, - зло сказал он... - Какой разведке служите? 

Нас обступили со всех сторон. Кто-то предложил обыскать "родственников". Из 
карманов их были извлечены новенькие "вальтеры", ножи и, конечно, поддельные 
документы. 

- Будем кончать гадов, - сказал Соколов. 

С трудом отговорили его не заниматься самоуправством, а отвести задержанных в 
НКВД. 

Ночь прошла под впечатлением этого ресторанного случая. "Надо смотреть и 
смотреть, чтобы не попасть впросак", - говорили мы между собой. 

На утро следующего дня погода улучшилась. Воздух был чист и прозрачен, на небе 
ни облачка. Получив разрешение на вылет, мы, прежде чем отправиться на аэродром,
 зашли в НКВД. Соколов никак не хотел улетать, не, узнав, кем являются 
задержанные нами типы. Он успокоился лишь после того, как удостоверился, что и 
"отец" и "сын" не кто иные, как шпионы. 

Сборы были недолги. Через двадцать минут наши истребители взяли курс на Баку. 
Весь маршрут идем бреющим. Интересно наблюдать красивое Каспийское побережье. 
Летели довольно долго. Наконец прямо по курсу показался полуостров. Набрав 
небольшую высоту, мы увидели город. Это и был Баку, конечный пункт нашего 
маршрута. 

С интересом рассматриваем город черного золота. Как много слышали мы про него 
еще со школьных лет, а вот сегодня он весь перед нами. Но почему на аэродроме 
не видно школьных самолетов? Соколов делает круг и заходит на посадку. Подал 
сигнал: "Выпускай шасси". Перебрасываю собачку барабана. механизма выпуска, и 
незабываемые сорок три оборота ставят шасси в положение "выпущено". Еще 
минута-другая - и самолет, коснувшись земли тремя точками, бежит по аэродрому.