НА БОЕВОМ АЭРОДРОМЕ 

Простояв на аэродроме сбора неделю, дивизия перебазировалась еще ближе к линии 
фронта, в Скородное. 

Теперь тренировочные полеты были исключены. Мы выполняли боевую задачу, поэтому 
каждый наш вылет сопровождался если не боем с истребителями, так преследованием 
вражеских разведчиков или отражением бомбардировщиков. 

Эскадрильи в полном составе несли боевое дежурство. 

На второй день нашего пребывания в Скородном погиб Мишутин. Катастрофа 
произошла внезапно и глубоко потрясла всех нас. Вот как это случилось. Мы 
возвращались с задания. Обычно мы подходили к своему аэродрому на высоте трех - 
четырех тысяч метров на тот случай, что если аэродром будет блокирован 
истребителями противника, то, имея преимущество в высоте, мы с оставшимся 
запасом топлива можем деблокировать его. 

Так было и на этот раз. Когда я подал команду разойтись на посадку, самолет 
ведущего второй пары - Мишутина внезапно резко перевернулся и начал быстро 
вращаться вокруг продольной оси, снижаясь в крутом пикировании. Рядом 
беспорядочно падал кусок крыла. 

- Прыгай! Прыгай! - закричал я по радио. 

Но летчик не выбрасывался. Очевидно, он не мог преодолеть центростремительные 
силы. 

Вечерняя полковая сводка сообщила: "Ввиду разрушения крыла самолета произошла 
катастрофа". 

С наступлением темноты все, кроме дежурной эскадрильи, хоронили Мишутина. Мне 
было очень жаль товарища. Сколько дней провели мы с ним в одной землянке, под 
крышей одного дома! Я вспомнил его подробный рассказ о своей жизни в ночь 
нашего наступления под Сталинградом. Вспомнил о его чувстве к Наташе Череновой, 
которое он мне доверительно открыл, его желание взять девушку в полк. Где ты, 
Наташа? Он любил тебя, этот молодой и прекрасный летчик... 

Когда мы прощались с другом, с запада, чуть видимые в лучах заходящего солнца, 
появились пять "хейнкелей". Бомбардировщики шли с курсом "вест". По тревоге 
поднялось звено второй эскадрильи. Летчики были полны чувства мести. Нагоняя 
врага, они открыли пулеметный огонь. Один фашист сразу вспыхнул и взорвался, не 
долетев до земли. За ним взорвался на собственных бомбах при ударе о землю 
другой фашист. Это был прощальный салют нашему погибшему товарищу. 

Все чаще и чаще шныряли в тылу фашистские "охотники". Прикрываясь солнцем или 
облаками, на больших скоростях они проносились вблизи аэродрома, ища самолет 
связи или транспортный Ли-2. Наиболее излюбленным тактическим приемом у них был 
удар из труднопросматриваемой зоны. Открытый бой фашистские асы не принимали. 

Однажды над аэродромом появились четыре "мессершмитта", очевидно, с задачей 
блокировать его на время, пока вражеские бомбардировщики бомбили наши наземные 
войска. "Мессеры" держались выше шестибалльной кучевки, просматривая летное 
поле из-за облаков. 

С командного пункта взвилась ракета - сигнал взлета дежурному звену. Звено 
третьей эскадрильи в составе Медведева, Дердика, Егорова и Аборяна дружно 
оторвалось от земли и сразу же пошло в набор. Вытянувшись почти в кильватер, 
летчики подходили к нижней кромке облаков. 

- Смотрите и запоминайте, чего нельзя делать, обратился я к стоявшим со мною 
рядом летчикам. - Сейчас они будут расплачиваться за свою тактическую 
неграмотность. 

И как будто в подтверждение этого из-за кучевого облака на повышенной скорости 
выскочил "мессершмитт". Медведев, не подозревая об опасности, продолжал 
набирать высоту. Сухой треск пулеметных очередей... Медведев, сделав почти 
переворот, выправил подбитую машину и пошел на вынужденную посадку, а 
"мессершмитт" скрылся в облаках. 

С интервалом не более десяти секунд был подбит Дердик, а за ним и Егоров. 
Самолет Егорова вспыхнул и, потеряв управление, начал пикировать. Летчик 
выбросился из кабины, но попал на стойку антенны. С трудом, почти у самой земли,
 ему удалось высвободиться и воспользоваться парашютом. Сравнительно 
благополучно отделался Аборян. Пытаясь выручить своего ведущего, он так задрал 
самолет, что потерял скорость и свалился в штопор. Это и спасло истребителя. 

После того как Аборян приземлился, молодые летчики, выражая сочувствие своим 
пострадавшим товарищам, стали спрашивать меня, как нужно было поступить 
дежурному звену, чтобы не попасть в тяжелое положение?