«Когда я представил моему начальнику в Отделе В.Пр./IVполковнику Мартину, 
бывшему в то время „полковым командиром“ моего батальона, запрос на разрешение 
штатов в 1200 человек (сам он предполагал первоначально штаб на 40-50 человек), 
он сказал со своим обычным юмором:

— Если бы вы мне дали запрос на 120 человек, я бы послал вас ко всем чертям. 
Атак как вы тут требуете 1200 человек, то это значит, что, либо у вас в кармане 
гарантия на бюджет сверху, либо,-он постучал пальцем по лбу, — но в таком 
случае я бессилен помочь вам.

С этим он и подписал»…

Бюджет, который выхлопотал Вильфрид Карлович, включал содержание восьми 
генералов, 60 старших офицеров, а также нескольких сотен младших офицеров.

«Учебному лагерю Дабендорф, этому немецко-русскому детищу, — патетически пишет 
Штрик-Штрикфельдт, — предстояло войти в историю борьбы против обеих диктатур».




Глава седьмая


Гитлер, Сталин, Власов… В этом треугольнике, который существовал не в 
реальности, а в мечтаниях как русских предателей, так и немецких романтиков, 
напряжения и отношения растекались сложнее, нежели принято думать.

До плена Власов был со Сталиным против Гитлера.

Теперь— с Гитлером против Сталина.

К концу войны ему, как и его сподвижникам, будет казаться, что он против того и 
другого…

Было ли добровольным это противостояние со стороны Власова и его сподвижников — 
большой вопрос, но то, что и Сталин, и Гитлер противостояли им — очевидно.

Фашистская бюрократическая машина не слишком высоко оценила измену Власова. 
Измена мало что переменила в его положении. Даже изменников, согласившихся 
сотрудничать с ними, немцы продолжали содержать в стойле, предназначенном для 
«унтерменшей». Можно было убежать от Сталина, но от клейма «недочеловека» 
убежать в нацистской [151] Германии не удавалось никому. К русским пленным и 
Сталин, и Гитлер относились одинаково безжалостно и беспощадно.

И вот парадокс…

Власов был с Гитлером против Сталина, но победы, одержанные Сталиным, помогали 
Власову добиваться своих целей, определяли и подготавливали «победы» Власова.

Шел к концу сорок второй год.

В Дабендорфе внимательно следили за ходом Сталинградского сражения.

Склонившись над картой, Власов ясно видел, как опасно оголился по рубежу 
Верхнего Дона от Сталинграда до Воронежа северный фланг 6-й армии Паулюса.

Незадолго до войны Власов внимательно изучал книгу о разгроме Сталиным Деникина 
между излучиной Дона и Царицыном. Сталин тогда мастерски использовал слабые 
места в обороне Антона Ивановича.

Сейчас— Власов вытащил платок и вытер со лба пот — немцы повторяли ошибку 
Деникина…

— Где Сталину взять силы?-беспечно ответил Зыков, когда Власов показал ему по 
карте, что может произойти.

— А где он взял силы тогда, в Царицыне?-спросил Власов.

— Чепуха!-сказал Зыков. — Советский Союз разгромлен. Падение Сталинграда — 
вопрос дней!

Так же, как Мелетий Зыков, думал и Гитлер.

Как пишет Уильям Ширер, Гитлер и наиболее видные генералы из ОКБ с 
удовольствием коротали время в окружении Альпийских гор возле Берхтесгадена, 
когда до них дошли первые известия о контрнаступлении русских на Дону, которое 
началось ранним вьюжным утром 19 ноября. Спокойствие и тишину внезапно нарушил 
телефонный звонок генерала Цейтцлера, нового начальника Генерального штаба 
сухопутных войск. Он сообщил, что в первые же часы наступления превосходящие