|
23 июня я уже не мог встать и лежал не двигаясь.
Самолеты летали группа за группой. Стреляли из пулеметов и спускали бомбовые
снаряды, которые в большинстве в болоте не рвались, только ухали. Спасались в
воронках, да и передний край мало подвергался атаке, так как расстояние между
позициями было не более 50 метров. [102]
Меня спросили:
— Скоро выходить будем, а ты как?
Я показал на автомат, что у меня пуля есть в нем для себя.
Бойцы уже падали и умирали.
Вижу, боец Александров встал, ловится руками за воздух, упал, опять встал, упал
и готов. Вижу, как зрачков не стало, конец. Пришел Загайнов, адъютант комполка,
увидел меня и говорит:
— Никонов, что с тобой?
— Все!-сказал я.
— Обожди, я часа через полтора приду.
Пришел раньше и принес кусков подсушенной кожи с шерстью и кость сантиметров
пятнадцать длины. Шерсть я обжег и съел эту кожу с таким вкусом, что у меня в
жизни больше ни на что такого аппетита не было. У кости все пористое съел, а
верхний слой сжег и углем съел. Так все делали. У голодного человека зубы такие
крепкие, как у волка.
С этого утра 24 июня и поднялся на ноги. Стали собираться к выходу. Комполка
сказал:
— Никонов, остаешься для прикрытия, пока мы выходим. С тобой даем личный состав
и тех, которые останутся на переднем крае (т.е. не могущие встать). Как будете
отходить, имущество все сжечь.
Взял выделенных бойцов, и пошли на передние точки, а оттуда, которые смогли,
встали и ушли на выход. Пришел, осмотрелся. Лежат мертвые, которые умирают,
встать уже не могут. Винтовок кучи».
Появились в армии и случаи людоедства.
В докладной записке, подготовленной 6 августа 1942 года для Абакумова,
указывалось, что начальник политотдела 46-й стрелковой дивизии Зубов задержал
бойца, когда тот пытался вырезать «из трупа красноармейца кусок мяса для
питания. Будучи задержан, боец по дороге умер от истощения».
Глава шестая
В эти дни Власов не только посылал в различные штабы радиограммы о бедственном
положении армии, но и пытался найти решение, как самостоятельно, со своей
стороны разорвать кольцо окружения.
Болото… Чахоточная, сочащаяся водой земля.
Здесь словно бы остановилось время, истончилось, истекло, словно его и не было…
Даже лето, которое уже давно пришло, никак не ощущалось тут ни по пейзажу —
нигде не увидишь зеленой травы! — ни по одежде. [103] Как и зимой, бойцы
кутаются в полусожженные фуфайки. На головах — летнюю форму так и не выдали —
чернеют зимние шапки.
Солдаты замерли, радуясь спасительному теплу…
Но это днем, на солнечном припеке, а по ночам холодно на болоте, зябко в сырых
окопах.
Впрочем, до вечера нужно еще дожить.
Солдаты, которых вывели по приказу Власова в тыл для создания штурмового кулака,
до сегодняшнего вечера доживут… Их срок умирать — нынешняя летняя ночь…
А пока заботы у них, заботы живых…
|
|