— меня вызвали в Папоротино, где размещался штаб 2-й Ударной армии. Здесь уже 
находились Мерецков, Запорожец и представитель Ставки Мехлис.

Выслушав мой рапорт о прибытии, Мерецков объявил:

— Вот ваш новый командующий. Генерал Соколов от должности отстранен. Генерал 
Клыков, принимайте армию и продолжайте операцию.

Приказ был совершенно неожиданным для меня. Как продолжать? С чем? Я спросил у 
присутствующего здесь же начальника артиллерии:

— Снаряды есть?

— Нет. Израсходованы,-последовал ответ».

Далее Н.К. Клыков рассказывает, как он торговался с Мерецковым из-за каждого 
снаряда, пока тот не пообещал армии три боекомплекта.

Для справки отметим, что по штатному расписанию для прорыва обороны противника 
требовалось пять боекомплектов, и еще по два боекомплекта полагалось на каждый 
последующий день наступления… Мерецков отправлял армию в наступление 
практически безоружной. Снарядов не хватало даже на прорыв…

Еще печальнее обстояли дела с обеспечением медицинской помощью.

«Войска уже в бою, — вспоминал потом А.А. Вишневский, — а две армии не имеют ни 
одного полевого госпиталя».

Вот так и начиналось это роковое для 2-й Ударной армии наступление.

Очень скоро, уже 17 января, 54-я армия, израсходовав весь боезапас, 
остановилась, и все усилия по прорыву сосредоточились на направлении Спасская 
Полнеть — Любань. Справа наступала 59-ая армия, слева — 52-я.

2— я Ударная армия шла в центре.

«В девять часов вечера выехал во 2-ю Ударную армию. Днем туда ездить не 
разрешают. Самолеты и минометы противника не пропускают ни одной машины. 
Холодно, густой туман. Дорога узкая, слышна артиллерийская канонада. Переезжаю 
Волхов. Проезжаю район „горла“ — узкое место прорыва.

Эта запись (сделана 12 февраля 1942 года) — тоже из дневника фронтового хирурга 
А.А. Вишневского.

А вот воспоминания рядового участника прорыва, лейтенанта стрелкового полка 
382-й стрелковой дивизии.

Посмотрим на происходящее его глазами…

Рассказ Ивана Никонова. Начало

Наша дивизия передавалась сначала в 54-ю армию (командарм Федюнинский), потом с 
продвижением в 59-ю армию (командарм Галанин), далее во 2-ю Ударную армию 
(командарм Клыков, потом Власов). [62]

Двигались в направлении на Грузина. Под Грузином наш полк встретил сильное 
сопротивление противника. Один батальон имел потери состава. Был получен приказ 
сняться и двигаться в направлении Дубцы.

Немцы закрепились на левом берегу реки Волхов. Полк продвинулся по правому 
берегу Волхова южнее Селищенских казарм. Остановился в вершинках оврага для 
наступления и прорыва обороны противника и форсирования Волхова. Мороз был выше 
40 градусов.

Здесь подвезли в бочках водку, и бойцы пили ее из ковша. Я не рекомендовал 
своим бойцам пить, сказав, что в такой мороз сейчас выпьешь, будет тепло, а к 
утру похмелье пройдет и замерзнешь. Они послушали и не пили. Когда перед утром 
была команда двинуться в наступление, то некоторые бойцы других подразделений 
лежали замерзшими кочерыжками.

Подошли мы к Волхову по оврагу. Когда пошли в атаку, противник открыл огонь, но 
держался недолго и бросился наутек, так как у него больших укреплений не было, 
а только в берегу реки снежные ячейки. Мороз был сильный, и немцы не выдержали.

Когда продвигались к Спасской Полисти, при занятии одной деревеньки были взяты 
пленные.

Это было в начале 1942 года…

Наш полк начал наступление на укрепления немцев в Спасской Полисти. Шли