— Садитесь!-повторил Сталин, но генералы остались на месте. Тогда Сталин 
подошел к столу и сел.

Повернувшись к Власову, он указал рукою на стул, стоящий слева от него.

Только теперь все уселись.

— Что вы думаете о положении дел под Москвой, товарищ Власов?-спросил Сталин.

— Мобилизация необученных рабочих без поддержки регулярных военных резервов 
бессмысленна, товарищ Сталин,-ответил Власов.

— С резервами и дурак, товарищ Власов, сумеет удержать Москву,-сказал Иосиф 
Виссарионович{13}.

Вскоре был отдан приказ о назначении Власова командующим 20-й армии.

Для Власова наступил его звездный час… [30]

О деятельности Андрея Андреевича Власова в должности командующего войсками 20-й 
армии мы еще будем говорить, а пока вернемся к Агнессе Павловне Подмазенко…

В 20— й армии Подмазенко пробыла до 27 января 1942 года, пока ее не 
демобилизовали по беременности. Рожать она уехала к матери в Энгельс, надеясь 
сразу после родов вернуться на фронт к Власову.

Во всяком случае, об этом она писала Власову в феврале 1942 года.

«Андрюшенька! Родной, поздравляю тебя с годовщиной Красной Армии и желаю тебе 
крупных побед над фашистами. Хотелось бы в этот большой день быть рядом с тобой,
 чтобы еще больше чувствовать радость, пусть этот день будет днем смерти для 
всех фашистских захватчиков. От тебя получила только одно письмо, тебе послала 
много писем, пиши, милый, чаще, хотя бы несколько слов, чтобы знала, что ты 
здоров.

Получила от Жени две открытки и одно письмо, в котором она поздравляет тебя с 
победой, наградой и повышением, желает всех благ в жизни. Кроме того — привожу 
дословно ее слова! — скажи Андрею Андреевичу, что он должен более внимательно 
относиться ко мне, пусть не забывает, что женился на тебе, не спросив моего 
согласия, так я могу обидеться и отнять тебя у него, скажу, что самой мне нужна,
 а то он ни разу мне не написал, понимаю, что «Русь от недруга спасает», но 
все-таки».

Дальше она пишет о себе: «беды изумительно влияют на фигуру, стала очень 
„изящной“. Я с сожалением ей ответила, что не могу этим же похвастаться. Если 
будет у тебя хотя бы минута свободная, черкни ей несколько слов, она послала 
тебе несколько открыток… Но помни, что хотя твои письма к ней и не смогут 
пройти моей цензуры, не вздумай написать, что ожидаешь не только встречи!

Милый, я живу сейчас только письмами. У нас тут есть одно кино, репертуар 
которого очень разнообразен, а именно вот уже целый сезон идет «Свинарка и 
пастух». Я предпочитаю лучше перечитывать 1000 раз твое единственное письмо…

У нас есть наушники, которые иногда только трещат, но мне даже в треске 
слышится: «говорит западный фронт. Уничтожено бесчисленное количество фашистов, 
точное число подсчитывают уже несколько дней» и т.д.

Андрюшенька! О себе пиши все, меня ведь интересует каждая мелочь, вплоть до 
того, меняешь ли ты каждый день платки или предпочитаешь ходить с грязными??? 
Как Кузин заботится о тебе? Передай, что за неисполнение моих инструкций он 
понесет большое наказание. Андрюшенька! Сейчас живу только тем, что в мае буду 
с тобой вместе на фронте. И не думай иначе. Еще раз, или как один наш профессор 
говорит «исче», пишу, что если Кузина не будет к 2-3 мая, сама добьюсь посылки 
на фронт. Маму оставлю с ребенком и возьму какую-нибудь женщину, чтобы мама 
могла [31] справиться. Остался март и апрель, февраль я уже не считаю. Ты даже 
не можешь представить себе, как я скучаю и как хочу тебя видеть…

Любящая тебя твоя Аля».

Вот такое письмо.

Молодая женщина готова растерзать любого, кто усомнится: генеральша ли она, — 
но вместе с тем и сама порою не верит, что она и на самом деле генеральша. От 
этого и сбои в повествовании, и клятвы в любви, перемежаемые как бы шутливыми 
угрозами. Агнесса Павловна действительно и Власова любила, и ощущать себя 
генеральшей ей тоже нравилось.

Из ответных писем Власова видно, что его забавляла, а порою и восхищала та буря 
чувств, которая наполняла «гарную дивчину» из Харькова, готовящуюся стать