хорошо обращаться, вы получите хорошее питание, вы получите работу, у нас вы 
можете вступить в русскую национальную освободительную армию.

— Вы так и пишете: в русскую национальную освободительную армию?!-переспросил 
Гитлер. — Но об этом следовало раньше доложить мне.

— Этот пункт играл важную роль… [185]

— А я считаю, что необходимо избегать такого положения, когда у нас могли бы 
создаться ложные представления. Необходимо различать право пропаганды, которую 
я направляю на ту сторону, и то, что в конечном счете мы делаем на самом деле,
-заметил Гитлер, но замечанием этим не ограничился. — Не следует допускать даже 
малейшей мысли насчет того, что мы хотели бы найти, скажем, компромиссное 
решение. В этом смысле мы имели трагический урок уже в Первую мировую войну в 
отношении Польши…

Фюрер напомнил историю польских легионеров, задуманных во время Первой мировой 
войны для борьбы с русскими войсками, но в результате повернувших в самый 
неподходящий момент оружие против немцев. Увлекшись, Гитлер обрушился на 
эмигрантов, которые не только без числа сидят в хозяйстве Розенберга, но, к 
сожалению, имеются и при армиях. Это — бывшие балтийские дворяне и другие 
балтийские немцы. Не забыл Гитлер помянуть и украинских эмигрантов, которые 
обжились в Германии, и, к сожалению, даже приобрели гражданство и которые, 
естественно, смотрят на немецкую освободительную кампанию с большой радостью.

— Но они видят не наши национальные цели, в перспективе они видят свои 
собственные цели,-сказал Гитлер. — Каждый народ думает о себе и ни о чем другом.


— В дополнение к этому осмелюсь доложить,-сказал Кейтель, когда фюрер закончил 
свою речь, — что, когда Польша действовала против нас, немецкие офицеры, как, 
например, один командир кавалерийского полка, состоявший в немецкой армии и 
четыре года участвовавший в боевых действиях, перешли на сторону Польши, чтобы 
принять на себя командование соответствующими подразделениями. Польское 
столбовое дворянство!

— Да…-кивнул Гитлер. — На сегодня перед нами встает именно такая опасность. 
Приказ № 13 вообще не подлежит обсуждению. Равным образом и другие вещи можно 
делать с таким расчетом, чтобы практически из них не вытекало никаких даже 
самых незначительных последствий и чтобы прежде всего не допустить 
распространения такого образа мыслей, какой я, к сожалению, уже обнаруживал у 
некоторых субъектов. Я могу лишь сказать: мы никогда не создадим русской армии 
— это фантазия первого разряда. Прежде чем мы это сделаем, будет гораздо проще, 
если я из этих русских сделаю рабочих для Германии, ибо это в гораздо большей 
степени является решающим фактором.

Мне не нужно русской армии…

Если я взамен этого получу русских рабочих, это меня вполне устраивает. Я могу 
тогда высвободить немцев, я могу соответствующим образом переквалифицировать 
русских. Наибольшим достижением для нашего производства будет являться рабочий, 
который будет занят на работе [186] в Германии и которого мы должны, 
естественно, снабжать совершенно иначе, чем немцев.

Одного нам нужно решительно избегать — чтобы у нас неожиданно не возникла 
мысль: может быть, наступит день, когда дела у нас пойдут плохо, — и нам нужно 
только создать украинское государство, тогда все будет в порядке, тогда мы 
получим один миллион солдат.

Мы ничего не получим, ни одного человека! Это такая же фантазия, как и тогда. 
Мы совершили бы величайшую глупость. Мы прежде всего упустили бы из виду цель 
настоящей войны… Никаких отдаленных целей я намечать не могу в смысле создания 
независимых или автономных государств. Ибо начинается дело, и всегда оно 
кончается независимым государством. Это совершенно ясно, таков бывает 
заключительный аккорд песни.

Здесь нужно ставить вопрос со всей остротой, чтобы у нас не возникало никаких 
ложных представлений…

— Мы имеем всего 78 батальонов туземных батальонов…-доложил начальник 
Генерального штаба. — 1 полк и 122 роты. Это все. Из этих 78 батальонов 47 
находятся в распоряжении фельдмаршала, на Украине и в распоряжении командующего 
запасной армией. Так что, собственно, — впереди остается немного, и все они 
очень распылены, поскольку они находятся впереди. Далее имеется особая 
категория численностью в 60 000 человек. Это — некоторая разновидность охраны. 
Они сведены в совершенно мелкие группы. О добровольных помощниках — их 
приблизительно до 220 000 человек. Они распределены в войсках примерно по 4-5 
человек на одного артиллериста. Их нельзя убирать.

— В этих добровольных помощниках я не усматриваю никакой проблемы,-сказал