Ну, если бы следствие действительно поставило своей задачей распутать все 
противоречия, оно, наверное, продолжалось бы до нынешних пор…

— Почему всем вынесли смертный приговор?-не унимается генерал.

Вот это уж воистину всем вопросам вопрос…

Задать его может только человек, совершенно лишенный чувства времени.

Вот если бы в 1946 году оправдали какого-либо немецкого пособника, это было бы 
действительно дивно. Тогда действительно стоило бы подумать, кто же этот 
человек…

Опровергать доводы Виктора Филатова так легко, что в результате, сами эти 
опровержения теряют всякую значимость.

Это как с плесенью тополиного пуха… Ничего не стоит смахнуть ее со скамейки, но,
 покружившись, пух осядет вновь…

У Филатова в книге и не аргументы, а так — темперамент, динамика, накат…

Слова сцепляются в его рассуждениях друг с другом, как тополиные пушинки, 
затягивая белой плесенью сознание читателя…

Филатов, как правило, и не аргументирует и не доказывает ничего. Факты мелькают 
в его руках, не сцепленные никакой логической связью, подобно картам в руках 
шулера.

Нужные комбинации возникают, потому что банкомет успевает подсунуть нужную 
карту… Мы уже иллюстрировали это примером «анализа» Виктором Филатовым 
разговора генерала Власова с Эренбургом.

Можно привести и другие примеры…

Отметим при этом, что, как и положено при такой игре, генерал Филатов сохраняет 
невозмутимый вид человека, посвященного во все тайны спецслужб, неведомые 
обыкновенным смертным.

«В штабе Ленинградского военного округа Власов в должности „пом. начальника 
1-го сектора 2-го отдела“. Вдруг с пом. начальника отдела боевой подготовки его 
перебрасывают „начальником учебного отдела [179] курсов военных переводчиков 
разведывательного отдела ЛВО“. А это что такое? При чем тут отдел боевой 
подготовки округа и курсы военных переводчиков? Читать это надо так: полтора 
года Власов был слушателем этих самых курсов разведывательного отдела ЛВО, на 
которых он полтора года изучал в том числе и какой-то из иностранных языков. 
Может быть, немецкий? Но самое элементарное состоит в том, что преподавать, а 
тем более быть „начальником учебного отдела курсов военных переводчиков 
разведывательного отдела такого, по тем временам стратегически важного военного 
округа, как ЛВО, мог только в высшей степени классный разведчик“.

Как мы видим, Виктор Филатов ненавязчиво намекает здесь, что он-то уж знает, 
как и что надо читать…

Полтора года Власов был, по его мнению, не начальником курсов военных 
переводчиков, а слушателем этих курсов… Язык изучал… Может быть, немецкий… 
Почему после этого Власов никак не обнаружил знания немецкого языка, Филатов не 
объясняет, как не объясняет и того, почему надобно читать анкету Власова именно 
так, а не иначе.

Но согласимся… Прочитаем…

«Самое элементарное», — говорит Филатов и объясняет, что только высококлассный 
разведчик мог быть начальником учебного отдела курсов военных переводчиков.

Опять— таки, допустим, что это так, хотя это совсем не элементарно и не 
очевидно. Но ведь Филатов только что объяснял нам, как «надо читать», и по его 
прочтению выходило, что Власов был только слушателем на курсах. И вдруг, без 
всякого перехода, Власов становится начальником и, следовательно (по Филатову: 
элементарно) высококлассным разведчиком…

А чего стоят рассуждения Филатова о псевдониме, под которым работал Власов в 
Китае?

«В Москве же, до выезда в Китай, Власову была определена кличка — „Волков“. 
Интересно, какую кличку носил Власов, когда он уже работал в Берлине? Я думаю, 
ту же — „Волков“. Почему? В разведке ничего не берется с потолка. „Волков“ — 
Волк. Кличка разведчика — это спрессованная в одно слово, выраженная одним 
словом суть его, главное в нем, отличное от других. Кличка разведчика равна 
смыслу слова „человек“, „зверь“, „пресмыкающееся“… Кличку в разведке может тебе