начинания, во главе его стоять будет только он…»

«Чувство необходимости совместного труда ради спасения России было сильнее 
личных амбиций. У ген. Власова было много поступков, которыми восхищались 
абсолютно все и за которые были ему бесконечно благодарны.

Они диктовались свойственной ген. Власову исключительной независимостью, 
совершенно невероятной для условий войны и оккупацию.

Они говорят не только о мужественной независимости пленного генерала. Они 
говорят и о большем. О том, что у Власова и Гитлера были разные цели. Они не 
могли бы идти вместе, даже если бы один из них этого захотел. Однако у них был 
общий враг.

Все это, взятое вместе, делало для ген. Власова вопрос о переходе на сторону 
врага вопросом нелепым, просто несуществующим. С ним происходило другое: попав 
в немецкий плен, ген, Власов вскоре убедился, что он попал к своим, волею судеб 
находящимся в стане врага. Был только [173] один вопрос: как нам, русским, 
действовать, находясь между коммунистическим молотом и 
национал-социалистической наковальней».

«Власов и миллион его последователей никогда не принимали нацистскую доктрину и 
никогда не обещали служить интересам Гитлера после войны».

И господина А. Казанцева, автора книги «Третья сила», и прибалтийских немцев: С.
 Фрёлиха, и В. Штрик-Штрикфельдта, и протоиерея Александра Киселева, 
создававших этот миф о Власове, по-человечески понять легко…

В послевоенном мире с его антифашистской риторикой трудно было жить, сознавая, 
что ты являешься непосредственным пособником нацистов. Под таким 
психологическим давлением человек способен вспомнить о себе даже то, чего не 
было, лишь бы выскользнуть из касты отверженных и проклятых.

Другое дело — мифотворцы наших дней…

Мифу о Власове, задумавшем едва ли не с колыбели изменить России, созданному 
агитпропом; мифу о Власове, нашедшем третий (против Сталина и Гитлера) путь, 
созданному сподвижниками генерала, новые мифотворцы решили противопоставить миф 
о Власове — агенте Сталина.

Весьма наглядно проявилось это мифотворчество в работе Виктора Филатова, 
бывшего главного редактора «Военно-исторического журнала»…

«О том, что генерал Власов предатель № 1, написано много и подробно, — 
повествует он. — О том, как генерал Власов стал предателем, написано столь же 
много. У нас в стране генерал Власов, бесспорно, предатель № 1, на Западе 
генерал Власов, бесспорно, борец № 1 со Сталиным. И те и другие свою точку 
зрения обосновывают почти на одних и тех же событиях и документах. Вообще 
странный какой-то этот Власов, если повнимательнее и поспокойнее приглядеться к 
нему. Вот он — борец № 1 со Сталиным. „Власов тщеславен, самолюбив и 
высокомерен, — пишет один из авторов. — Всем своим поведением у немцев и 
внешним видом стремился показать себя незаурядным государственным деятелем и 
военачальником, прямо скажем, копировал позу Керенского. В то время как мы, 
власовцы, включая и его приближенных, носили военную форму РОА, очень схожую с 
формой военнослужащих германской армии, Власов носил свою собственную форму, 
отличную как от немецкой, так и от РОА, — френч военного образца с большими 
накладными карманами и шинелью без погон, но брюки с лампасами. Излюбленная 
поза при разговорах с людьми — большой палец правой руки засунут под борт 
френча или шинели на груди, а ладонь поверх борта. Ну прямо что ни деталь, то 
какой-то таинственный смысл и символ. А между [174] тем, кто помнит, кто видел 
в кинохронике Сталина, тот без труда увидит, что именно Сталин носил „френч 
военного образца с большими накладными карманами“, что именно Сталин носил 
„шинель без погон“, что именно Сталин носил „брюки с лампасами“ при шинели без 
погон, что именно у Сталина «большой палец правой руки засунут под борт френча 
или шинели“…

И далее Филатов, припоминая свое посещение военного корабля, где весь экипаж: и 
матросы, и офицеры, — носили франтоватые «усики-шнурочки на губе», как и 
командир корабля, озаренно постигает, что Сталин для Власова был таким же 
командиром и это ему и подражал генерал.

Естественно спросить тут: ну и что?

Наблюдение само по себе натянутое…

Сподвижник Власова, которого цитирует Филатов, видел самого Керенского, и ему 
Власов казался похожим на Керенского. Филатов решил егсгсделать похожим на 
Сталина. Понятно, что сделать это, учитывая гигантский рост генерала и очки, 
которых он не снимал никогда, очень трудно, но Бог с ним. Допустим, что Власову 
хотелось походить на Сталина…