Так получается, что Власов сразу возникает на немецких фотоснимках, в кадрах 
фашистской кинохроники, в воспоминаниях офицеров немецкой разведки и «Вермахт 
пропаганд».

Высокий, чуть сутуловатый генерал в очках, делающих его похожим не то на 
сельского учителя, не то на бухгалтера; в нелепой — странная смесь 
вермахтовского мундира и советского кителя с широкими обшлагами — форме цвета 
хаки…

Но и здесь тоже только вывеска, только название фирмы — «Генерал Власов», а 
самого Власова нет…

И бесполезно вчитываться в воспоминания, мы не узнаем из них, любил ли, к 
примеру, Власов охоту. Или рыбалку? Или предпочитал собирать грибы? Какие книги 
читал Власов и любил ли вообще читать?

Бесполезно вглядываться в фотографии. Не сохранилось ни одного снимка, где 
генерал Власов смеется или хотя бы улыбается.

Везде тяжелое, окаменевшее, словно маска, лицо.

И везде: и на фотографиях, и в воспоминаниях — «Власов — предатель», «Власов — 
патриот», «Власов — изменник», «Власов — создатель Русской Освободительной 
Армии» — только название, только фирма, словно и не был Власов никогда живым 
человеком…




Глава четвертая


Великая Отечественная война переменила все, но и она не сумела нарушить 
блистательный ход карьеры генерала Власова.

22 июня 1941 года в 3 часа 00 минут генерал-майор Власов получил приказ о 
приведении войск в полную боевую готовность.

24 июня его четвертому механизированному корпусу{9}был отдан приказ: разгромить 
прорвавшуюся в районе Немировки немецкую группировку.

Приказ этот запоздал.

24 июня главная угроза исходила уже не из района Немировки. Танковые колонны 
немцев нанесли удар в направлении Луцк — Дубно, угрожая расчленить войска 
фронта. По приказу генерал-полковника [22] М. П. Кирпоноса 4-й и 15-й корпуса 
три дня вели ожесточенные бои, пытаясь прорвать оборону противника. Сделать это 
им не удалось, и 1 июля начался отвод войск.

3 июля корпус генерал-майора Власова был переброшен в район Бер-дичева, чтобы 
не допустить прорыва немцев к Житомиру. Здесь сосредотачивалась довольно 
значительная группировка советских войск (4-й, 15-й, 16-й, 36-й, 37-й 
механизированные корпуса, 5-й кавалерийский корпус, 49-я стрелковая дивизия), 
но контрудар так и не состоялся.

Скоро корпус Власова был отведен в район Киева.

17 июля Андрея Андреевича Власова вызвал в Киев Семен Иванович Буденный.

Вспоминая все эти события через два года, Власов в своем «Открытом письме» 
«Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» даст своим действиям достаточно 
высокую оценку:

«Мой корпус в Перемышле и Львове принял на себя удар, выдержал его и был готов 
перейти в наступление, но мои предложения были отвергнуты. Нерешительное, 
развращенное комиссарским контролем и растерянностью управление фронтом привело 
Красную армию к ряду тяжелых поражений.

Я отводил войска к Киеву. Там я принял командование 37-й армией и трудный пост 
начальника гарнизона города Киева…»

«Когда мы с Кирпоносом подбирали кандидатуру на должность командующего 37-й 
армией, которую мы формировали для обороны Киева, — пишет в своих воспоминаниях 
Н.С. Хрущев, — управление кадров Киевского военного округа рекомендовало нам 
назначить Власова».

Никите Сергеевичу почему-то запомнилось, что Власов вышел к Киеву «безлошадным».
 «Пришел, — пишет он, — небезызвестный Власов с кнутом, без войск».

Тут Хрущев явно путает своего читателя, и путает отнюдь не случайно.