осуществлен успешно. Выход танковой армии в предназначенные для нее районы 
предопределил разгром окруженных дивизий, исключал всякую возможность прорыва 
группировки генерала Штеммермана к войскам генерала Хубе, действующим с 
внешнего фронта. Последующие события подтвердили это. 

5-й гвардейский кавалерийский корпус был выведен во фронтовой резерв. Он 
находился в центре коридора в готовности лихой атакой крушить противника в 
случае его прорыва из кольца. 

53-я армия генерала Галанина. Создать жесткую противотанковую оборону 
занимаемого рубежа на внешнем фронте. Отражать атаки танковой группировки 
противника. В обороне проявлять стойкость и не допустить прорыва таньов 
противника навстречу окруженной группировке. 

5-я, 7-я и 57-я армии обороняли занимаемые рубежи на левом крыле фронта, им 
было приказано иметь резервы на случай маневра как в районах окруженной 
группировки, так и для перехода в наступление по общему плану фронта. 

5-я воздушная армия под командованием генерала Горюнова. Наносить удары по 
танковым частям противника, парализовать действия вражеской авиации, 
стремившейся оказать помощь окруженным дивизиям. Вместе с тем советские летчики 
должны были надежно прикрывать свои войска с воздуха. Следует при этом отметить,
 что наши авиаторы, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические 
условия, выполнили свои задачи блестяще. 

Запомнился эпизод ночной бомбардировки врага, имевший место позже, в ночь на 17 
февраля. Мне доложили, что в районе Шандеровки наблюдается большое скопление 
машин и танков, а также движение пехоты. 

Требовалось срочно сбросить на скопление гитлеровцев осветительные и 
зажигательные бомбы, тем самым выгнать врага в открытое поле и бить артиллерией.
 

Я понимал, что выполнение задачи ночью, в метель, когда ветер сбивает с ног 
человека, будет, конечно, сопряжено с риском. В разговоре по телефону 
командующий 5-й воздушной армией генерал-лейтенант Горюнов объяснил мне 
трудности полетов при такой погоде. Я предложил ему обратиться к летчикам и 
выявить добровольцев вылететь на выполнение этого боевого задания. На этот 
призыв 18 экипажей самолетов 392-го авиационного полка 312-й авиационной 
дивизии доложили о готовности немедленно вылететь на бомбежку. 

Первым поднялся в воздух самолет капитана В. А. Заевского и штурмана младшего 
лейтенанта В. П. Локотоша. Они удачно сбросили зажигательные бомбы по району 
скопления боевой техники и живой силы врага. Загорелись машины и повозки. Так 
же удачно произвели бомбометание и остальные экипажи. 

Используя очаги пожаров в качестве ориентиров, по врагу ударила наша артиллерия.
 

Вылететь ночью, в пургу и при сильном ветре на такой легкой машине, как По-2, - 
немалый подвиг. В. Заевскому и В. Локотошу было присвоено звание Героя 
Советского Союза. 

Итак, все армии фронта в соответствии с вышеизложенными задачами были нацелены 
на активные стремительные действия с целью рассечь, уничтожить или пленить 
врага. Кроме того, мною было приказано усилить противотанковую оборону всего 
коридора, создав там противотанковые районы с постановкой мин и устройством 
других инженерных заграждений. Противотанковые районы создавались на всех 
важных узлах дорог, в населенных пунктах и на высотах. Начальниками 
противотанковых районов были назначены командиры артиллерийских полков или 
командиры противотанковых артиллерийских бригад. Следует подчеркнуть, что 
противотанковые бригады в Великой Отечественной войне показали себя 
исключительно хорошо. Направляя их на танкоопасные направления, мы были всегда 
уверены, что эти бригады, специально предназначенные для борьбы с танками врага,
 имея большой боевой опыт и хорошо подобранный личный состав, способны были 
героически оборонять занимаемые районы и наносить противнику большой урон. 
Одновременно были приняты меры по усилению войск, действовавших и на внешнем 
фронте, на направлении Лисянки, и установлено тесное взаимодействие с войсками 
1-го Украинского фронта. 

К рассвету 13 февраля мне доложили, что связисты 4-й гвардейской армии и штаба 
фронта установили напрямую по коридору между внешним и внутренним фронтами 
окружения, где шли бои, надежную связь с 27-й армией генерала Трофименко. 

Я тотчас же вызвал к телефону командарма. С генералом Трофименко мы встречались,
 когда он воевал на Степном фронте во время Курской битвы. Я знал его с 
положительной стороны и учитывал его особую чувствительность к замечаниям со 
стороны старших начальников. Я понимал, что переподчинение в такой обстановке 
психологически действует на командира. Спокойно выслушав доклад Трофименко об 
обстановке, о состоянии и укомплектовании войск армии личным составом и