зацепились на том берегу сначала за маленький клочок земли у села Домоткань. 
Это и было началом форсирования крупной водной преграды войсками Степного 
фронта. 

Трудности в таком деле бесспорно велики, особенно когда нет под рукой 
достаточно эффективных средств переправы. 

Я приказал командирам частей переправиться на ту сторону Днепра с передовыми 
отрядами. Это в значительной степени способствовало форсированию реки и 
обеспечению захвата плацдармов, так как командиры своим примером увлекали 
бойцов, проявляли инициативу, творчески подходили к решению задач. 

С одним из полков первого эшелона 15-й гвардейской дивизии 7-й гвардейской 
армии переправился командир дивизии генерал-майор Е. И. Василенко. На той 
стороне он испытал все неимоверные трудности боя, когда его части подвергались 
ожесточенным контратакам противника, стремившегося сбросить советских воинов в 
Днепр. Вместе с ними он выдержал натиск и, когда положение более или менее 
стабилизировалось, переправился обратно на левый берег с тем, чтобы принять 
меры для быстрейшей организации переправы артиллерии и остальной части войск. 
Мной было сделано замечание Е. И. Василенко за уход с плацдарма, но потом, 
когда более обстоятельно были изучены действия 15-й гвардейской дивизии, все 
претензии к ее командиру отпали. Дивизия действовала блестяще, а ее командир 
проявил себя как истинный герой. 

Героизм при форсировании Днепра был массовым. Изобретательность, сметка и 
инициатива солдат, сержантов, офицеров были безграничны. 

Как уже было сказано, 9 сентября была получена директива Верховного 
Главнокомандующего, определявшая, что за успешное форсирование крупных водных 
преград, в том числе Днепра, офицеры и генералы, проявившие героизм, 
удостаиваются присвоения звания Героя Советского Союза. Политработники широко 
разъяснили эту директиву в войсках. Политическая и партийная работа во время 
подготовки к форсированию Днепра была исключительно конкретной, построенной на 
примерах и опыте форсирования войсками фронта таких рек, как Донец и Ворскла, а 
некоторые дивизии уже имели опыт переправы под огнем врага через Волгу у 
Сталинграда. Все это очень помогало в боевой подготовке войск и в решении 
вопросов, связанных с форсированием. Политическая работа в подготовке личного 
состава к форсированию была настолько конкретной и настолько реально 
сказывалась на выполнении боевых задач, что заслуживает отдельного изучения и 
исследования. Следует отдать должное нашим командирам и политработникам, 
которые сумели воодушевить бойцов и, несмотря на большие трудности, связанные с 
недостатком переправочных средств, быстро и успешно обеспечить форсирование 
этой мощной водной преграды. 

Сначала форсирование Днепра шло успешно. Но на второй день рано утром позвонил 
генерал М. С. Шумилов и доложил, что сильные контратаки танков противника в 
районе действий 24-го гвардейского корпуса его армии у Домоткани и непрерывные 
удары авиации создали тяжелую обстановку на плацдарме. Войска несут большие 
потери, не выдерживают вражеского натиска, и он вынужден отвести их с плацдарма 
на левый берег Днепра. 

Я знал М С. Шумилова как смелого, боевого и опытного командарма. Он закаленный 
воин, не раз доказывал свое мужество и стойкость в обороне под Сталинградом и в 
Курской битве. Поэтому его доклад об отводе войск с плацдарма, естественно, 
вызвал тревогу. Я ответил командарму: "Приказываю держаться на плацдарме, не 
отходить! Сейчас же вылетаю к вам на самолете, вместе разберемся и решим, что 
делать дальше". 

Примерно через 40 мин. на самолете По-2 я подлетел к НП М. С. Шумилова. С 
правого берега нас обстреляла неприятельская зенитная артиллерия. Самолет 
приземлился на обратном скате небольшой высоты у берега Днепра, где был 
наблюдательный пункт М. С. Шумилова. Меня встретили командарм, член Военного 
совета армии З. Т. Сердюк, командиры авиационных корпусов: 1-го штурмового 
генерал В. Г. Рязанов и 4-го истребительного - генерал И. Д. Подгорный. 
Обстановка действительно была грозная. В воздухе непрерывно висели 
неприятельские "хейнкели" и волнами, совершенно свободно бомбили плацдарм и 
переправы. На плацдарме артиллерийско-минометная канонада, танковая стрельба, 
снаряды рвались и на земле, и на воде. Положение переправившихся войск М. С. 
Шумилова было очень тяжелым. Нужно было срочно принимать меры по сохранению 
плацдарма и в первую очередь прикрыть войска с воздуха. Не в укор будет сказано,
 но на сей раз мои авиационные командиры корпусов были не на высоте положения: 
не сумели организовать прикрытие переправы и плацдарма с воздуха. Погода была 
ясная и вполне благоприятствовала работе авиации. Поле боя прямо перед нами 
прекрасно было видно. В первую очередь я высказал неудовольствие командиру 
корпуса истребителей И. Д. Подгорному и потребовал от него обеспечить 
непрерывное патрулирование над плацдармом, перехватывать и уничтожать вражеские 
бомбардировщики р воздухе. В. Г. Рязанову приказал массированными ударами 
штурмовиков с противотанковыми бомбами волна за волной штурмовать немецкие 
танки, атакующие наши войска на плацдарме. М. С. Шумилову поставил задачу 
ориентировать командиров корпусов и дивизий, ведущих бой на плацдарме. о мерах,