В 1922 и 1923 гг. жизненные пути М. Н. Тухачевского и Ф. М. Афанасьева 
скрестились вновь, и я нередко видел их вместе в стенах Военной академии РККА. 
Начальником академии был сначала П. П. Лебедев, занимавший одновременно пост 
начальника Штаба РККА, а затем М. В. Фрунзе, бывший одновременно заместителем 
наркомвоенмора. Помощник начальника академии Ф. М. Афанасьев непосредственно 
руководил всей текущей, в том числе учебной, работой и приглашал для чтения 
лекций видных полководцев. Разумеется, М. Н. Тухачевский был в их числе.

Я, как и другие, не пропускал ни одной из его лекций, ловил каждое слово. Мне 
еще со времен гражданской войны запомнилась стенограмма выступления Михаила 
Николаевича перед слушателями вновь открытой Военной академии. Стенограмма была 
издана примитивно, книжечка выглядела неказисто. Но тема – «Стратегия 
национальная и классовая» – привлекала новизной, а затем автор буквально 
покорял глубиной и остротой своих мыслей.

Не будет преувеличением сказать, что Тухачевский оказался наиболее популярным 
даже среди таких академических светил, как Свечин, Зайончковский, Корсун, 
Величко, братья Новицкие, Верховский. Это признавали они сами, об этом же 
говорили и слушатели.



В 1924 году Ф. М. Афанасьев неизлечимо заболел и навсегда покинул военную 
службу. Меня пригласил к себе С. А. Пугачев, только что получивший назначение 
на пост командующего Отдельной Кавказской Краснознаменной армией.

К нам в Тбилиси (тогда он еще назывался Тифлисом) проездом на отдых прибыл 
Тухачевский. Михаил Николаевич не был связан делами и поручениями. Однако не 
мог не встретиться с фронтовыми товарищами – Орджоникидзе и Пугачевым.

Собравшись вместе, они с упоением вспоминали боевое прошлое, Кавказский фронт. 
И я еще раз убедился в дружеской непосредственности Михаила Николаевича, в его 
постоянной готовности прийти на помощь товарищу. Он настойчиво добивался, не 
нуждается ли Семен Андреевич в чем-либо? Не имеет ли желания перейти на работу 
в центральный аппарат, где очень нужны опытные боевые командиры?

Впоследствии по рекомендации М. Н. Тухачевского Пугачев был приглашен М. В. 
Фрунзе на должность заместителя начальника Штаба РККА. В этом качестве он 
нередко выезжал в Западный округ, которым к тому времени стал командовать 
Михаил Николаевич. Я же неизменно сопровождал Семена Андреевича.

В память врезалась одна военная игра, организованная М. Н. Тухачевским. На нее 
получили приглашение командующие других военных округов, их заместители. Прошла 
она отлично. Потом Тухачевский устроил банкет и, первым взяв слово, 
поблагодарил Штаб РККА за помощь, участников игры – за успешные результаты, а 
гостей – за внимание и полезные советы.

Поначалу мне показалось, что это обычная «банкетная» речь. Но после краткого 
вступления Михаил Николаевич вдруг «ухватил быка за рога». Он своеобразно 
анализировал итоги игры. Здесь я, пожалуй, впервые услышал о том, как важно 
увязывать строевую и тактическую подготовку войск с использованием военной 
техники. М. Н. Тухачевский зримо встал передо мной как военный мыслитель, 
глубоко проникавший в специфику каждого рода войск и способный связывать их 
воедино, умеющий разглядеть перспективы развития наших Вооруженных Сил на 
основе техники, которая есть и которая будет.



Находясь на посту командующего Западным округом, М. Н. Тухачевский при каждом 
посещении Москвы обязательно встречался с С. А. Пугачевым. Иной раз, поджидая, 
пока Семен Андреевич вернётся с совещания или доклада, Тухачевский присаживался 
на диван в комнате секретариата. Что-то читал, просматривал записи. Случалось, 
Михаил Николаевич обращался ко мне с какой-нибудь просьбой – спрятать в сейф 
его портфель с документами, помочь отпечатать нужную бумагу, выручить 
стенографисткой.

Весь день, а нередко и ночь у него были заполнены множеством дел. И, как 
человек целеустремленный, он умел дорожить минутой. Однако никогда не уклонялся 
от товарищеской беседы.

Я все больше привыкал к Михаилу Николаевичу, и наши разговоры становились все 
более дружескими. Мы нередко вспоминали дни войны, говорили об Афанасьеве, 
Шорине.

Однажды Михаил Николаевич вынул из портфеля небольшой сверточек и подал мне со 
словами:

– Давно замечаю, что вы кладете на бумаги подсвечник вместо пресс-бювара. Вот и 
решил снабдить вас этой «пушкой».