Николаевич.

В дальнейшем благодаря заботам командующего в казармах стало теплей. Под 
Смоленском были выделены лесосеки. На заготовку дров мы ходили сами.

Уже из этих трех мимолетных встреч с М. Н. Тухачевским у меня составилось о нем 
самое лучшее Мнение. Подкупали его простота в обращении с людьми, 
предупредительность, вежливость, спокойный тон разговора. За всем этим 
чувствовалось не только хорошее воспитание, но и большая сила воли.

А ближе я узнал Михаила Николаевича попозже, когда меня избрали в состав 
президиума партийной комиссии Западного фронта и затем перевели на постоянную 
работу в Политуправление.

Хорошо помню, какая нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского в 
начале 1924 года, незадолго до назначения его помощником начальника Штаба РККА. 
Поползли грязные сплетни. Исходили они, как мне казалось, от начальника 
Политуправления В. Н. Касаткина, человека властолюбивого и, безусловно, 
склонного к интригам. Неблаговидную роль играл при этом и секретарь партийной 
организации Васильев. Его стараниями в склочное дело было вовлечено почти все 
партийное бюро. В результате Тухачевский выехал к новому месту службы с очень 
нелестной характеристикой.

На заседании партбюро, когда обсуждалась эта характеристика, Михаил Николаевич 
держался с завидной выдержкой и достоинством. Но у меня создалось впечатление, 
что защищать себя он не умеет.

Впрочем, и без этого очень скоро сама жизнь отмела облыжные наветы. Менее чем 
через год М. Н. Тухачевский опять вернулся в Смоленск. Его назначили 
командующим войсками Западного военного округа.

А Касаткин со своими приспешниками исчез. Начальником Политуправления работал 
теперь замечательный коммунист Сергей Николаевич Кожевников. Секретарем 
объединенного партбюро коммунисты избрали меня.

Не помню точно, но, кажется, уже на второй или третий день по прибытии в округ 
М. Н. Тухачевский позвонил мне по телефону:

– Хотел бы встретиться с вами.

Мы условились о времени. Михаил Николаевич явился минута в минуту. Было, 
кажется, часов шесть вечера.

– Разговор будет долгим, – предупредил он. – Но я надеюсь, что вы внимательно 
меня выслушаете.

С этими словами Михаил Николаевич вынул из портфеля и положил передо мной на 
стол свое «Личное дело». В то время еще каждый коммунист при переезде к месту 
новой работы документы партийного учета получал на руки.

Я стал перелистывать содержимое довольно объемистой папки, а Михаил Николаевич 
между тем продолжал:

– Вы должны до конца рассеять все недоразумения, которые причинили мне столько 
неприятностей. Военкомов в штабах теперь нет, начальник штаба беспартийный. Вся 
моя надежда на вас, и потому в отношениях между нами нужна полная ясность. Я 
хорошо понимаю и высоко ценю политорганы и партийные организации. Сам начал 
службу в Красной Армии с должности политического комиссара…

Беседа наша затянулась за полночь. Михаил Николаевич подробно рассказывал о 
своем жизненном пути, объяснял побуждения, которые привели его в ряды 
большевистской партии. Но больше всего, разумеется, мы старались разобраться в 
причинах, повлекших за собой прошлогодние нападки на Тухачевского.

Из долгой этой беседы я вынес твердое убеждение, что Тухачевский – человек 
честный, искренний, хотя вокруг него нередко плетутся интриги. Есть люди, 
которые завидуют ему. В годы гражданской войны он чувствовал внимание к себе со 
стороны Владимира Ильича и очень гордится тем, что выполнял ряд важных 
ленинских поручений. Иногда это делалось вопреки желанию руководителей военного 
ведомства, и с годами у них сложилась стойкая неприязнь к Тухачевскому.

Со своей стороны я сделал все, чтобы прошлогодняя история не повторилась. 
Работа партийной организации шла теперь в самом тесном контакте с командующим. 
Михаил Николаевич не являлся членом партбюро, но часто приходил на наши 
заседания, активно участвовал в обсуждении важнейших вопросов партийной жизни. 
Держался он очень скромно, что не мешало ему, однако, вносить много ценных 
предложений, делиться своими впечатлениями о поездках в войска.

Помнится, по инициативе Тухачевского партбюро основательно вникло во многие 
проблемы противовоздушной обороны, в строительство Дретуньского учебного