ГЕНЕРАЛ-МАЙОР

Н. И. КОРИЦКИЙ


Первые годы Советской власти стали уже достоянием истории. Новые поколения 
узнают о них только из книг. А для нас – это пора нашей незабываемой молодости. 
Именно тогда фронтовая судьба свела меня с одним из самых выдающихся и 
прекрасных людей, каких я когда-либо знал, – с Михаилом Николаевичем 
Тухачевским. О нем я и хочу рассказать в этих отрывочных записках.



Во главе 1-й Революционной

С Михаилом Николаевичем Тухачевским меня познакомил М. Н. Толстой, который 
вместе с ним учился в гимназии. Встреча произошла летом 1918 года. Я и Толстой 
в то время служили в инструкторском отделе Пензенского губвоенкомата.

Пенза только оправлялась после мятежа контрреволюционного чехословацкого 
корпуса. Город еще носил следы уличных боев; окраины были изрыты окопами, на 
улицах – неразобранные баррикады, на стенах домов – царапины от шрапнели.

Покинув Пензу, белочехи направились на Сызрань – Самару. Под их крылышком в 
Самаре образовалось контрреволюционное правительство «Комуч»,[19 - Комуч – 
Комитет членов Учредительного собрания – образовался в результате тайного 
сговора между ЦК партии эсеров и агентами Антанты. Состоял главным образом из 
эсеров – бывших членов распущенного в январе 1918 г. Учредительного собрания. 
Ставил своей целью поднять мятежи на окраинах России и свергнуть Советскую 
власть. К началу августа 1918 г. с помощью бело-чехов и кулачества захватил 
бразды правления в ряде губернии Поволжья и Приуралья, приступил к формированию 
своей армии. После образования «Уфимской директории» Комуч был переименован в 
«Съезд членов Учредительного собрания», а затем 3 декабря 1918 г. ликвидирован 
Колчаком, объявившим себя «верховным правителем России».] начала формироваться 
белогвардейская «народная» армия. В оренбургских и уральских степях 
разбойничали банды атамана Дутова.

Развертывался Восточный фронт гражданской войны, и Пенза стала одной из его баз.


Михаил Николаевич Тухачевский появился здесь 15 или 16 июля. А 18-го числа в 
губернской газете был опубликован и во многих местах города расклеен приказ:

«Для создания боеспособной Красной Армии все бывшие офицеры-специалисты 
призываются под знамена.

Завтра, 19 сего июля, все бывшие артиллеристы и артиллерийские техники, 
офицеры-кавалеристы и офицеры инженерных войск должны явиться в губернский 
военный комиссариат в 16 часов.

Все бывшие офицеры пехоты должны явиться 20 июля в 12 часов туда же.

Призываются офицеры от 20 до 50 лет.

Не явившиеся будут преданы военно-полевому трибуналу».

Подписали этот документ три лица: командующий 1-й Революционной армией 
Тухачевский, комиссар армии Калнин и председатель губернского Совета Минкин.

Приказ взбудоражил не только офицеров, но и все население Пензы. Встревожилось 
и контрреволюционное подполье. Эсеры и меньшевики понимали, что военные 
специалисты, работая под контролем комиссаров, умножат силы Красной Армии.

Начались провокации. По городу поползли слухи: большевики, мол, собирают 
офицеров для того, чтобы бросить их в тюрьму и затем расстрелять. А 
красноармейцам нашептывалось, что на их шею опять сажают «золотопогонников», 
возрождают в армии старорежимные порядки.

Для разоблачения этой злостной клеветы Пензенская партийная организация приняла 
энергичные меры. На митингах и в беседах коммунисты разъясняли офицерам, что 
служба в Красной Армии – это их патриотический долг, к выполнению которого 
призывает Советская власть. Помню, как горячо выступал комиссар инструкторского 
отдела губвоенкомата тов. Соловьев:

– С кем вы, русские офицеры? – взволнованно спрашивал он. – С народом или 
против народа?..

Наступило 19 июля. Еще задолго до 16 часов к губвоенкомату, разместившемуся в 
доме, который недавно занимал архиерей, стали стекаться офицеры. Приходили