глубины предательства Муравьева, не предполагали, что Харченко сбежит потом к 
белым, но своей последовательной принципиальной борьбой с многочисленными их 
авантюрами срывали тайные замыслы изменников.

В этой борьбе видную роль сыграли старые партийцы – комиссар 1-й армии О. Ю. 
Калнин и председатель Симбирского комитета РКП (б) И. М. Варейкис. Они 
принимали все меры к тому, чтобы усилить позиции коммунистов в руководстве 1-й 
армией. С помощью приехавшего в Симбирск председателя Высшей военной инспекции 
Н. И. Подвойского им удалось добиться продвижения нескольких своих работников в 
губвоенкомат и штаб Симбирской группы войск. Затем О. Ю. Калнин сумел 
разоблачить Харченко, как бездельника и совершенно бездарного военного 
руководителя. Калнина решительно поддержали в этом отношении члены 
Реввоенсовета Востфронта П. А. Кобозев и Г. И. Благонравов, после чего Муравьев 
вынужден был согласиться на отстранение Харченко. Так был расчищен путь на пост 
командующего 1-й Революционной армией для М. Н.Тухачевского.






М. Н. Тухачевский и Г. К. Орджоникидзе у захваченного Красной Армией поезда 
Коледина






М. Н. Тухачевский на трибуне VII съезда Советов Белоруссии (1925 г.)



Симбирские коммунисты, естественно, связывали с новым командармом надежды на 
лучшее руководство войсками. И он не обманул этих надежд. Сразу же по 
вступлении Михаила Николаевича в командование 1-й Революционной последовала 
целая серия приказов, очень дельных по существу и бодрых по своему 
революционному духу. Группы войск преобразовывались в дивизии, штаб армии 
усиливался новыми работниками. Особенно важен был приказ о решительных мерах по 
укреплению революционной дисциплины.






М. Н. Тухачевский на строевом смотре частей Западного фронта (1920 г.)



Моя первая встреча с М. Н. Тухачевским произошла в здании бывшего кадетского 
корпуса, где размещались губисполком и комитет РКП (б). Там я бывал ежедневно. 
Работа в политотделе Симбирской группы войск не освобождала меня от моих 
прежних обязанностей. Я, как и раньше, ведал в Симбирском комитете большевиков 
партийной техникой.

И вот однажды (это было 3 июля 1918 года) И. М. Варейкис представляет мне 
молодого человека в ладно пригнанной военной форме:

– Знакомьтесь. Это и есть новый командарм В Инзе[5 - Инза была в то время 
местом расквартирования штаба 1-й армии.] пока нет парткома, и товарищ 
Тухачевский хочет зарегистрироваться у нас.

Михаил Николаевич с приветливой улыбкой пожал мне руку и предъявил членский 
билет Коммунистической организации Хамовнического района Москвы…

Когда потом в клубе коммунистов я рассказывал друзьям о посещении Тухачевским 
комитета партии, они восприняли мое известие почти как победу на фронте. И 
действительно, это была победа в борьбе с левыми эсерами за позиции в армии. В 
нашей памяти было еще свежо недавнее горькое разочарование, когда приезжавший в 
Симбирск главком Муравьев не пожелал даже встретиться с коммунистами. Мы 
невольно сравнивали муравьевское высокомерие с партийной скромностью 
Тухачевского.

Михаил Николаевич прибыл в Симбирск, конечно, не только для того, чтобы стать 
на партийный учет. Вступив в командование 1-й Революционной, он сразу понял, 
что для превращения ее в действительно регулярную армию недостает многого: 
слишком мало рядового состава, остро чувствуется нехватка опытных командиров и 
штабных работников, плохо с вооружением. И новый командарм уже на четвертый 
день обращается за помощью к местным партийным организациям, устанавливает