A. H. КИСЕЛЕВ - ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ (Сборник)
    Составитель - кандидат исторических наук, полковник A. H. КИСЕЛЕВ
    Научный  редактор  -  кандидат  исторических  наук,  полковник   в
отставке В. Е. БЫСТРОВ

    Маршал бронетанковых войск Михаил КАТУКОВ
    …Октябрь   1941   года.   Танковые   и   механизированные   армады
гитлеровского генерала Гудериана стремительно продвигались к Москве. 3
октября один из самых боеспособных его корпусов - 24-й  моторизованный
- с ходу ворвался в Орел. Войска Брянского фронта, прикрывавшие  здесь
дальние подступы к советской  столице, были расчленены  превосходящими
силами противника. Гитлеровское командование ликовало. И было  отчего:
путь на Москву в первых числах октября, по сути, был свободен.
    Ставка Верховного  Главнокомандования принимала  энергичные  меры,
чтобы  закрыть  образовавшуюся  брошь.  В  район  вражеского   прорыва
перебрасывались войска. На  месте их предполагалось  объединить в  1-й
гвардейский стрелковый корпус под  командованием генерал-майора Д.  Д.
Лелюшенко.
    В состав  корпуса была  включена дислоцировавшаяся  под Москвой  в
районе станции Кубинка 4-я танковая бригада. Поднятая 2 октября еще до
рассвета по боевой тревоге, она немедленно стала грузиться в  эшелоны.
А ее  командир полковник  Катуков был  вызван к  телефону  начальником
главного    автобронетанкового     управления    Наркомата     обороны
генерал-лейтенантом танковых войск Я. Н. Федоренко.
    - Торопитесь, товарищ Катуков,  - ответив  на приветствие,  быстро
заговорил Федоренко.  - Задание  сверхответственное  и решено  там.  -
Федоренко выделил слово  «там», дав  понять, что  решение послать  4-ю
танковую бригаду под Орел принято в самых высоких инстанциях  военного
руководства. - Главное: закрыть Гудериану дорогу на Тулу.
    - Слушаюсь, Яков Николаевич! Сделаю все возможное.
    - Мало! Там требуется невозможное… У Гудериана танков махина, а  у
вас - кот  наплакал. В  корпусе Лелюшенко, кроме  вашей бригады,  пока
танковых соединений нет. Да и на место вы прибудете первыми.
    С Федоренко  Катуков  был  знаком  и  даже  дружен  по  совместной
довоенной службе.  Заняв  ответственный  пост  в  армии,  Федоренко  с
бывшими сослуживцами-товарищами  обращался  по-прежнему  приветливо  и
заботливо. Но забота его была особой. Своим товарищам он поручал самые
трудные дела, помогал им, но и требовал с них строже, чем с других.
    Чуть начало светать, когда бригада  была уже погружена в  эшелоны.
Ехали быстро, без остановок. Катуков решил отдохнуть. Но вздремнуть не
удалось. Мысли и воспоминания, набегая  друг на друга, разгоняли  сон.
Что ж,  может быть,  человек  так и  устроен,  может быть,  ему  нужно
подводить итоги какого-то этапа в  своей жизни, прежде чем вступить  в
другой. В военной судьбе  Катукова как раз  наметилась такая грань,  и
потребность осмыслить недавнее прошлое прочно овладела им.
    В  войну  Катуков  вступил   командиром  20-й  танковой   дивизии,
входившей в состав 9-го механизированного корпуса генерал-майора К. К.
Рокоссовского. Дивизия находилась в  стадии переформирования и  далеко
еще не была укомплектована людьми и  техникой. Танки KB u Т-34 еще  не
поступили:  имелось   лишь   33   устаревших  танка   БТ-2   и   БТ-3.
Артиллерийский  полк  получил  только  гаубицы,  мотострелковый   полк
оказался вообще  без артиллерии,  понтонный батальон  - без  понтонов.
Батальон связи располагал лишь учебной аппаратурой.
    Сам Катуков  в первый  день войны  находился в  Киевском  окружном
военном госпитале, где  перенес тяжелую  операцию: шов  еще не  совсем
зарубцевался, температура доходила до 38°. С трудом уговорив врачей  о
выписке, он  на попутных  машинах  уже 23  июня добрался  до  дивизии,
вышедшей навстречу вражеским войскам, рвавшимся к Новоград-Волынскому.
На следующий  день,  24 июня,  у  местечка Клевань  дивизия  атаковала
моторизованные части 13-й танковой дивизии противника.
    Первый бой запоминается навсегда, во всех подробностях. Но  сейчас
подробности мешали  Катукову.  Он  еще и  еще  раз  обдумывал  приемы,
которые помогли ему тогда  нанести довольно ощутимый урон  противнику.
Преждо  всего  танковые  засады.  Посредством  их  уязвимые  во   всех
отношениях БТ-2 и БТ-3 вывели из строя немало немецких танков. Правда,
в этом бою дивизия потеряла все  танки. Но за каждый из них  противник
расплачивался несколькими своими. В  последующих боях хорошо  показала
себя и  другая хитрость  - «кочующие»  орудия. Артиллерийские  батареи
меняли позиции днем и ночью  - у противника складывалось  впечатление,
будто он имеет дело с крупными артиллерийскими силами.
    Вспомнилась и еще одна хитрость. Катуков уже забыл, кто именно  ее
предложил. Дело в том, что пехота противника с первых дней войны стала
бояться танков Т-34.  Но в дивизии,  как и во  многих других  танковых
соединениях, их не было. Как-то Катуков подошел к группе командиров, о
чем-то оживленно споривших.
    - А что? Сделать  макеты. А где-нибудь  рядом поставить  настоящие
орудия, - сказал кто-то из командиров,
    - Фрицы увидят - сразу драпу! - язвил другой командир.
    - А что? - не сдавался первый. - Пехота наверняка испугается.
    - М-да. Голь на выдумки хитра, - заметил кто-то из собравшихся.