Тихвин. Вырвавшиеся  из  города гитлеровские  части  и  подразде-лепия
поспешно отступают на юго-запад, на  Будогощь, и частично на запад,  в
сторону   Волхова,   бросая   обозы,   технику,   сжигая   склады    с
продовольствием, боеприпасами и  горючим. Соединения армии  немедленно
приступают к преследованию, чтобы добить уходящего из окружения врага…
    27 декабря войска, руководимые генералом армии Мерецковым, вышли к
реке Волхов  на  участке  Кириши -  Грузине,  полностью  освободив  от
захватчиков всю территорию восточнее этого рубежа.
    «Тихвин отныне неотделим от славы  советского оружия», - писала  в
те дни  газета «Красная  звезда».  Победа под  Тихвином,  освобождение
Ростова-на-Дону, сообщения Совинформбюро о развернувшемся  грандиозном
контрнаступлении советских войск под Москвой - эти известия на  исходе
тяжкого для нашей Родины 1941 года, как яркая вспышка маяка в бушующем
океане, обозначали путь советского народа к Великой Победе.
    Год прошел  со  времени  Тихвинской  операции,  целый  год  войны,
неразрывно связавший полководческую судьбу Мерецкова с военной судьбой
великого  города  на  Неве.  В  самом  начале  нового,  1943  года  он
отправился в осажденный Ленинград  для встречи с генералом  Говоровым.
Командующим Ленинградским и Волховским фронтами предстояло согласовать
план операции «Искра».
    На всю жизнь врезался в память Кирилла Афанасьевича день, когда он
впервые получил от  Сталина задачу на  разработку этой операции.  Было
это в самом начале октября  1942 года. Мерецков докладывал  Верховному
Главнокомандующему результаты  только  что  закончившейся  Синявинской
операции…
    Трудный это был доклад: на протяжении 30 суток войска  Волховского
фронта  вели  упорные,  кровопролитные   бои,  но  в  конечном   счете
откатились на тот  же рубеж, который  занимали до начала  наступления.
Петля  блокады,   наброшенная  врагом   на  город   Ленина,   осталась
неразорванной.
    А  начиналась  Синявинская  операция  неплохо.  Он,   командующий,
вовремя заметил беспокойство  в стане врага:  25 августа  гитлеровское
командование начало усиленную разведку с воздуха района сосредоточения
войск фронта.  «Значит, что-то  почуяли насчет  наших приготовлений  к
наступлению», - пришел к заключению  Кирилл Афанасьевич. На другой  же
день пригласил к  себе командиров  соединений, заслушал  их доклады  о
подготовке к наступлению. Как  выяснилось, хотя развертывание  ударной
группировки  проводилось   в   исключительно  сжатые   сроки,   полное
сосредоточение дивизий второго эшелона  могло осуществиться через  2–3
дня, а третьего - только через 10–12 дней. Что же делать? Ждать,  пока
подойдут все войска? Было бы  идеально иметь такую возможность! Но  на
войне  -  это  давно  и  очень  хорошо  усвоил  Кирилл  Афанасьевич  -
рассчитывать на идеальные условия не приходится. Вооруженная борьба  -
процесс двухсторонний. Мы подождем подхода и сосредоточения всех  сил.
Противник тем временем вскроет  ударную группировку фронта -  какие-то
сведения о  наших  приготовлениях  до  него  уже  дошли.  Он  подтянет
резервы, дополнительные артиллерийские средства, авиацию. И что тогда?
Внезапность первоначального удара будет утрачена. А ведь при тех силах
и  средствах,   которыми   располагали  вверенные   ему   войска   для
наступления, они вопреки  установившимся в военной  теории канонам  не
имели  сколько-нибудь  значительного  превосходства  над  противником.
Превосходство на  направлении главного  удара обеспечивалось  за  счет
ослабления остальных участков  в полосе  фронта. Да и  какое это  было
превосходство!  В  подобных  условиях  гитлеровское  командование,   -
Мерецков был  убежден в  этом,  - посчитало  бы невозможным  для  себя
предпринимать наступление.  Но  именно  поэтому  оно  вряд  ли  сможет
допустить подобную дерзость и в наших действиях…
    Примерно   так   объяснял   командующий   фронтом   командирам   и
политработникам на  совещании  26  августа  1942  года  складывавшуюся
ситуацию и  смысл принятого  им решения:  начать операцию,  не  ожидая
полного  сосредоточения   всех  трех   эшелонов  создаваемой   ударной
группировки.
    Утром следующего дня  она была  начата двухчасовой  артиллерийской
подготовкой.  Немецко-фашистское   командование  не   ожидало   нашего
наступления. Генералу Мерецкову удалось достичь внезапности удара. Это
позволило нашим  соединениям в  первый день  наступления углубиться  в
оборону  противника  на  7  километров  и  подойти  к  Синявину!   Все
радовались такому  началу. Но  уже назавтра  темп наступления  заметно
снизился, затем и совсем замедлился.
    Вражеское командование,  перебрасывая  к  месту  прорыва  части  и
подразделения  с  других   участков  фронта,  подтягивая   артиллерию,
перенацеливая авиацию,  расположенную на  аэродромах под  Ленинградом,
резко повысило силу сопротивления  своих войск. Активность  противника
возрастала по  мере  того, как  он  вводил в  бой  все новые  части  и
соединения. Контратаки  следовали  одна из  другой,  яростные  схватки
закипали  в  оплывших  от   болотной  воды  траншеях,  окопах,   ходах
сообщения. Самые незначительные господствующие над местностью  высотки
по нескольку раз переходили  из рук в  руки. Воины Волховского  фронта
сделали все, что было в человеческих силах, даже больше того. А  итог?
Незавершенный прорыв, а затем и вынужденный отход части главных сил  в