Беловых. Там и  встретил он  свою любовь. Лукавая  смешинка таилась  в
голубых глазах стройной девушки. Чуть тронь - брызнет весельем. Кирилл
стал часто навещать Дусю.
    Когда уходил из Судогды красногвардейский отряд, сговорились  Дуся
и Кирилл навсегда связать свою судьбу  после войны. Она ждала его  все
эти долгие-долгие годы. И вот 31 января 1921 года Кирилл Афанасьевич и
Евдокия Петровна стали мужем и женой…
    Первое  назначение  после  выпуска  Мерецков  получил   командиром
учебной бригады  в Петрограде.  Однако  его служба  в городе  на  Неве
закончилась, практически  не  начавшись.  М.  Н.  Тухачевский  настоял
тогда,  чтобы  Мерецкова  как   бывшего  кавалериста  использовали   в
кавалерии. Возражений со стороны высшего начальства не последовало,  и
его отправили на запад, в Белоруссию.
    В  начале  1922  года  он  занимался  формированием  в  Белоруссии
кавалерийского  корпуса,  затем  был  начальником  штаба  1-й  Томской
Сибирской кавалерийской дивизии.
    Таким образом,  в  межвоенные годы  Мерецков  продолжал  проходить
через различные ступени штабной  службы: помощник начальника штаба  15
го стрелкового корпуса, начальник штаба 9-й Донской стрелковой дивизии
Северо-Кавказского военного округа, начальник мобилизационного отдела,
помощник начальника  и  комиссар штаба  Московского  военного  округа…
Военная  служба  забрасывала  его  в  различные  районы  страны  -   в
Белоруссию, на Дон, Северный Кавказ,  в Москву, на Дальний Восток.  Он
возглавлял штабы Белорусского военного округа, Особой  Краснознаменной
Дальневосточной   армии   (ОКДВА),   работал   под    непосредственным
руководством таких выдающихся полководцев и военачальников, как К.  Е.
Ворошилов, И. П. Уборевич, В. К. Блюхер.
    В середине 1930 года в Московском военном округе Мерецков  получил
возможность  пройти  стажировку  в  должности  командира  и  комиссара
дивизии. Вскоре после этого в составе группы командиров Красной  Армии
побывал в  Германии,  где ознакомился  со  службой немецких  штабов  и
методикой  проведения   учений.   Впечатление  от   поездки   осталось
тревожным. Во  всей  общественной  жизни  страны,  особенно  в  армии,
усиленно  пропагандировались   милитаристские   и   нацистские   идеи.
Чувствовалось,  что  германский  империализм  готовит  мощную  военную
машину и отнюдь не для оборонительных целей.
    В войсках Белорусского военного округа, когда Мерецков  возглавлял
его штаб (1933–1934), практически отрабатывались такие важные  вопросы
теории глубокого  боя, как  создание и  применение крупных  соединений
танковых войск, массированное применение артиллерии, крупных воздушных
десантов, штурмовой  и  бомбардировочной  авиации  и  др.  Этот  округ
являлся также  своего  рода  школой  освоения  новой  боевой  техники,
которой страна  снабжала армию,  школой выработки  форм и  методов  ее
боевого применения.
    Служба на Дальнем Востоке позволила Мерецкову глубоко ознакомиться
с новыми для  него обширными пространствами,  которые занимала  Особая
Краснознаменная  Дальневосточная  армия.   Вступив  в   1945  году   в
командование 1-м Дальневосточным фронтом,  он использовал многое,  что
приобрел ранее,  работая  в  ОКДВА начальником  штаба.  «Но  не  нужно
думать, -  подчеркивал он,  -  что ОКДВА  принесла мне  прямую  пользу
только десятилетием позже.  Такая мысль была  бы просто  неправильной.
Любой военачальник, меняя место службы  и врастая в новую  обстановку,
сразу же  набирается свежего  практического опыта,  ибо  несовпадающие
условия моментально заставляют изыскивать другие пути решения  сходных
по типу военных задач… Смена впечатлений сама по себе будет… выдвигать
перед военачальниками  новые  проблемы,  побуждать их  к  тому,  чтобы
взглянуть на дело с незнакомой прежде стороны».
    В октябре  1936  года  комдив  Мерецков  отправился  в  Испанию  в
качестве военного  специалиста  для оказания  помощи  республиканскому
правительству в борьбе с мятежниками генерала Франко. Накануне отъезда
заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза М. Н.  Тухачевский
ознакомил его с характером борьбы, происходящей в Испании, и  задачами
советских командиров-добровольцев.  Он кратко  охарактеризовал  старую
испанскую армию, почти полностью вставшую на сторону Франко,  заметив,
что не она представляла главную опасность для республиканской Испании.
Испанская армия располагала опытом ведения «малых» колониальных  войн,
не более того. Обстановка осложнялась тем, что к мятежникам Франко уже
потянулись их  фашистские собратья  - итальянские  и немецкие  военные
советники. Следующим шагом  могла быть прямая  интервенция со  стороны
фашистской Германии и Италии.
    Об армии  Италии маршал  сказал, что  она немногим  отличалась  от
старой испанской армии. Что же  касается немецкой, то она  заслуживала
серьезного внимания. Причем надо иметь в виду, подчеркнул Тухачевский,
что за  пять  лет,  истекших  после  посещения  Веймарской  республики
советской военной делегацией, в состав которой входил он сам, а  также
и  Мерецков,  в   армии  гитлеровской   Германии  произошли   огромные
изменения.
    Оценивая  силы  республиканцев,   Тухачевский  отметил,  что   они
включали большую часть народа  - рабочих, крестьян, интеллигенцию.  Но
из  них  еще  нужно  создать  армию  с  четкой  организацией,  твердой