другие части и специальные подразделения.
    В «блиндажных  дебатах»,  как  выразился  Катуков,  возникла  идея
усилить армию за  счет ее  собственных возможностей:  создать на  базе
отдельной танковой  бригады и  четырех отдельных  танковых полков  еще
один танковый  корпус.  Бригада эта  и  полки были  предназначены  для
действий  в  боевых  порядках  воздушно-десантных  и  лыжно-стрелковых
соединений,  включенных  в  состав  армии,  когда  она  готовилась   к
ликвидации блокады Ленинграда.  Теперь же в  армии этих соединений  не
было. Предназначенные  же  для  них  танковые  части  оказались  прямо
подчиненными командованию армии. В боевых условиях это лишь затруднило
бы руководство их действиями.
    Обсудили  все  в  деталях  и  обратились  с  предложением  в  штаб
Воронежского фронта, затем к Г. К.  Жукову. В конце концов дело  дошло
до Сталина - создание таких крупных формирований, как танковый корпус,
являлось прерогативой  Верховного Главнокомандующего.  Сталин  одобрил
предложение.  На  другой  день  пришла  директива  о  создании   31-го
танкового корпуса.  К  сожалению,  к  началу  боевых  действий  корпус
полностью не  был сформирован:  не  прибыли мотострелковая  бригада  и
артиллерия. И все  же, как показали  дальнейшие события, новый  корпус
решал задачи, которые были  не под силу  отдельной танковой бригаде  и
отдельным танковым полкам.
    К началу  Курской  битвы  1-я танковая  армия  представляла  собой
сплоченное, обученное, хорошо  вооруженное войсковое объединение.  Оно
опиралось на мощную  систему инженерных сооружений  и было способно  к
активным оборонительным и наступательным действиям.
    Советское  командование   знало   о   сроке   начала   наступления
противника: 3–6 июля. В ночь на 5 июля Катуков решил выспаться. То  же
самое он посоветовал сделать Шалину  и Никитину. Но уснуть в  ожидании
такого события  не удалось.  Думать  же в  полусне -  дело  никчемное.
Катуков оделся и около трех часов пришел в штаб. Там оказались Шалин и
Никитин.
    - Полуночничаете?
    - Как и вы, - рассмеялся Никитин.
    Шалин доложил различные сведения, подтверждавшие, что противник  с
часу на час должен начать наступление.
    В основном направление главного удара противника было известно - в
полосе обороны 6-й гвардейской армии. Об этом своевременно предупредил
штаб фронта.  А это  означало,  что, как  и предполагал  Катуков,  1-й
танковой армии  предстояло  быть бронированным  щитом  на  направлении
главного удара вражеских войск.
    После войны Катуков прочитал в опубликованных секретных документах
гитлеровского командования:
    «…Группа армий «Юг» сосредоточенными силами наносит удар с  рубежа
Белгород -  Томаровка, прорывает  фронт на  рубеже Прилепы  -  Обоянь,
соединяется у  Курска  и восточнее  его  с наступающей  группой  армий
«Центр».
    Таким  образом,  замысел  противника   в  основном  был   разгадан
советским командованием. По  решению командующего Воронежским  фронтом
Н. Ф. Ватутина  рано утром на  изготовившиеся к наступлению  вражеские
войска обрушился мощный авиационный и артиллерийский удар. Он  ослабил
наступательные возможности противника.  Но уже  в семь  утра из  штаба
фронта сообщили  о переходе  вражеских войск  в наступление.  Основной
удар  противника  обрушился  на   позиции  67-й  и  52-й   гвардейских
стрелковых дивизий, которым  были приданы артиллерийские  части и  1-я
гвардейская танковая бригада 1-й танковой армии.
    - Совершенно  очевидно,   что  противник   намерен  вырваться   на
Обояньское шоссе,  - констатировал  Шалин, склонившись  над картой.  -
Причем мощным танковым ударом.
    Итак, решительный  момент настал.  Катуков с  минуту сидел  молча,
испытывая  естественное  внутреннее  возбуждение  в  связи  с  началом
крупной операции. Затем отправился в  корпуса, уже поднятые по  боевой
тревоге. Всюду шли последние приготовления к боям, проходили  митинги,
партийные и комсомольские собрания.
    Пятого июля в 16 часов командующий войсками фронта приказал: к  24
часам 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса выдвинуть на  второй
оборонительный рубеж 6-й  гвардейской армии, а  сзади них  расположить
31-й танковый корпус. Задача армии  - ни при каких обстоятельствах  не
допустить прорыва противника на Обоянь. К 23–24 часам корпуса вышли на
указанные рубежи. К  этому времени  4-я танковая  армия противника  во
многих местах значительно потеснила б-ю гвардейскую армию, овладела ее
первой и второй позициями, кое-где вышла ко второй полосе обороны.
    Коротки июльские ночи. Но рубеж обороны заранее был подготовлен  в
инженерном  отношении,  и  к  утру  6  июля  1-я  танковая  армия  уже
изготовилась  для  отражения  вражеского  удара.  С  рассветом   после
полуторачасовой авиационной и  артиллерийской подготовки 4-я  танковая
армия  противника   сумела  прорвать   главную  полосу   обороны   6-й
гвардейской армии. Враг,  видимо, полагал, что  теперь он не  встретит
серьезного сопротивления в наступлении на Курск: дивизии его двигались
в предбоевых порядках - в ротных колоннах, впереди шли танки, за  ними
пехота на бронетранспортерах и автомашинах. И вдруг подразделения  его