Нам вменялось в обязанность к 17 февраля в ближних тылах Северо-Западного 
фронта сформировать 1-ю танковую армию. 

С берегов Тагощи до пунктов формирования предстояло своим ходом пройти в 
северо-западном направлении около 300 километров. Сроки передвижения предельно 
сжатые - трое суток. Сколько-нибудь благоустроенных дорог нет и в помине. Одни 
проселки, переметанные глубокими сугробами, да снежная целина! 

Взяли курс на Андреаполь - есть на землях Калининской области такой городишко с 
железнодорожной станцией. Тронулись в поход к ночи и сразу попали в пургу. 
Метель разыгралась такая, что и днем можно было идти не боясь, что противник 
обнаружит с воздуха: в трех шагах ни зги не видно. Машины буксуют, садятся в 
сугробы. Сдвинуть их с места - мучение. Минули сутки, а мы вместо намеченных 
100 километров всего на 10 пробились вперед, не больше. 

Расположились на ночлег в маленькой деревушке. Надо было дать людям короткий 
отдых. Непрерывно толкая машины и разгребая снежные заносы, они выбились из сил.
 

Второй день марша прошел куда успешнее. Решили мы пробивать дорогу танками, ими 
же тянуть колесные машины. Правда, не обошлось без конфликта. Представитель 
бронетанкового управления, сопровождавший нас марше, категорически 
запротестовал: не полагается и пользовать танки в качестве тягачей и 
снегоочистителей. 

Убеждаем представителя, что с танками ничего не случится. У тридцатьчетверки 
мощность мотора 520 лошадиных сил. Это же махина, по-старому - целый завод. 
Помнится, когда в молодые годы служил в Витебске, там машина в 200 лошадиных 
сил целый кожевенный завод на себе тянула. 

Для убедительности и этот пример привожу. Но представитель не сдается: 

- Запрещаю нарушать инструкцию. 

- Но приказ-то боевой выполнять надо? 

- Надо. 

- Так как же мы его выполним в таких условиях? 

- Ничего не знаю, ищите другие способы. 

- Да как же найдешь в этих снегопадах и заносах другие способы? 

Пришлось обращаться по ВЧ к представителю Ставки Маршалу Советского Союза Г. К. 
Жукову, который помогал командованию Северо-Западного фронта готовить 
наступательную операцию. Он дал "добро", и мы, пренебрегая довоенной 
инструкцией, стали продвигаться в район сосредоточения значительно быстрее. 

С большим трудом пробились к пунктам формирования нового танкового объединения. 
В глухой, утонувшей в снегах деревушке Зайцеве нашли штаб 29-й армии, который 
по указаниям свыше должен превратиться в наш армейский танковый штаб. 

Итак, в район формирования прибыли. Но медленно, очень медленно подтягивались 
по снежному бездорожью другие части и соединения. Ко всему новая беда: в районе 
формирования ни горючего, ни боеприпасов, ни продовольствия, ни фуража. Плечо 
подвоза - от пункта формирования до ближайшей базы снабжения ни много ни мало 
250 километров по проселкам, тоже переметанным сугробами. 

На лошадях тут не проберешься. Да еще пока конный обоз обернется, он весь фураж,
 что предназначался для войск, сам полностью изведет и на обратный путь сена 
запросит. Оставалось одно - снова пустить в дело танки. 

Направить их на перегоны, с тем чтобы они пробивали дорогу автомобильному и 
конному транспорту. 

К 17 февраля, как было оказано в директиве, мы закончили формирование 1-й 
танковой армии. Однако организационные и хозяйственные заботы поглощали уйму 
времени и у меня, и у Попеля, и у Дынера, и у других товарищей. Отдых и сон и 
так в обрез, а тут еще надо в самом срочном порядке разработать план 
предстоящей операции, по замыслу весьма сложной и ответственной. 

Особая группа войск под командованием М. С. Хозина была создана решением Ставки 
Верховного Главнокомандования. В группу входили: наша только что созданная 1-я 
танковая армия и 68-я общевойсковая, которой командовал генерал-лейтенант Ф. И. 
Толбухин. Чуть ли не каждый день, а то и на дню по нескольку раз мы встречались 
с начальником штаба хозинской группы генерал-майором Ю. Л. Городинским и 
начальником оперативного отдела подполковником В. А. Белявским и в деталях 
разрабатывали предстоящую операцию.