механизированный. Мы зло будем драться, не щадя жизни. 

Сталин ухмыльнулся, расправил сгибом указательного пальца усы. 

- Ну что ж, напишите номера бригад первого танкового корпуса, которые хотите 
взять. 

Я записал на листке 1-ю гвардейскую, 49-ю танковую и 1-ю мотострелковую бригады 
и передал записку Сталину. Он прочитал и покачал головой. 

- Почему не хотите брать бригаду KB? 

Отвечаю, что с ней трудно будет воевать на болотах Калининской области. Видимо, 
это объяснение удовлетворило Верховного. Он взял телефонную трубку и вызвал к 
аппарату начальника Генерального штаба. Продиктовав номера, Сталин приказал: 

- Эти бригады первого танкового корпуса перебросьте туда, где Катуков будет 
формировать механизированный корпус, а в первый танковый корпус пошлите другие 
соединения. 

Положив на рычаги телефонную трубку, Сталин обернулся ко мне и, прищурившись, 
спросил: 

- Ну что, товарищ Катуков, теперь довольны? 

Поблагодарил я Верховного и обратился еще с одной просьбой: нельзя ли перевести 
в формируемый механизированный корпус П. Г. Дынера, моего постоянного помощника 
по технической части, и М. Т. Никитина, бессменного начальника оперативного 
отдела. 

- Хорошо, забирайте их с собой, - ответил Сталин и на прощание пожелал успеха 
новому механизированному корпусу в грядущих боях. 

Вместе с Поскребышевым я вернулся в Москву. На Красной площади пересел в свою 
машину и отправился к Якову Николаевичу Федоренко. Доложил ему по порядку весь 
разговор с Верховным Главнокомандующим. Федоренко приказал сдать корпус 
генерал-лейтенанту танковых войск Василию Васильевичу Буткову. Он отметил, что 
управление сейчас готовит специальный приказ Верховного Главнокомандующего о 
необходимости всем танкистам во время боя вести огонь с ходу из пушек по 
батареям и другим огневым точкам врага. 

К вечеру вернулся в Горюшино. Там уже была получена директива с указанием 
сроков и мест погрузки трех бригад, переходивших отныне в состав 
механизированного корпуса. По штату корпус должен был состоять из трех 
механизированных, одной танковой бригад и других подразделений обеспечения. В 
каждой механизированной бригаде было по одному танковому полку (39 танков). В 
танковой бригаде было 53 танка. Всего в корпусе насчитывалось 175 танков, из 
них 75 легких. 

Сдали корпус, произвели погрузку. Не задерживаясь, поехал с Дынером и Никитиным 
на машине через Тулу и Москву прямо в Калинин. 

Так закончились боевое лето на брянских рубежах и погожая яснополянская осень 
сорок второго года. 

В приемной первого секретаря Калининского обкома партии И. П. Бойцова толпился 
народ - в большинстве своем военные люди. Но было немало и гражданских. В 
комнате плавал дым самосада. 

Меня и М. Т. Никитина, теперь уже начальника штаба механизированного корпуса, 
секретарь принял незамедлительно. В кабинете И. П. Бойцова разбитые окна 
кое-где заделаны фанерой, отвалившиеся куски штукатурки на потолке обнажали 
переплетение драни. 

Красные, воспаленные глаза секретаря свидетельствовали о бессонных ночах и 
безмерной усталости. Сквозь приоткрытую дверь, ведущую в комнату отдыха, видна 
была железная койка, заправленная суконным одеялом. Видимо, кабинет 
одновременно служил ему и жильем. 

- Какие новости на вашем фронте? - спрашиваю я Бойцова, обменявшись 
рукопожатием. 

- Как говорится, без перемен. Бои местного значения. Теперь не до нас. 
Сталинград... Впрочем, ваше прибытие говорит само за себя. Видимо, и наше 
направление Ставка не забывает... Какая нужна помощь от обкома? - спросил 
Бойцов. 

Мы попросили выделить проводников, хорошо знающих здешние места. 

Через полчаса проводники были выделены. Мы сели в машины и отправились