бойцы отдельной 4-й стрелковой бригады закрепились на острие вбитого ими 
4-километрового клина и стойко отражали яростные атаки врага. 

В боях у реки Суховерейка в тяжелую ситуацию попал Александр Бурда. Я поручил 
ему возглавить группу из 27 машин, поставил задачу выбить гитлеровцев из села 
Каверья, которое они превратили в опорный пункт, и оттеснить их к реке. Бурда с 
трех сторон окружил село. Гитлеровцы сопротивлялись ожесточенно. Их приходилось 
выбивать из каждого двора, из каждого подвала. Будь, конечно, у Бурды 
рота-другая автоматчиков - ему пришлось бы легче. Но взять их было неоткуда: в 
горячих непрерывных боях ряды мотострелков таяли с каждым днем. И комбату 
пришлось маневрировать танками. 

В разгар боя машина Бурды выскочила на задворки села, и вдруг в триплекс 
командир увидел замаскированную в огородах и садах батарею противотанковых 
орудий. Немецкие артиллеристы тоже заметили танк Бурды. Снаряды загрохотали по 
броне тридцатьчетверки. И тут случилось почти невероятное: вражеский снаряд 
влетел прямо в канал ствола танковой пушки и разорвался внутри машины. 

Осколки триплекса и раскаленной окалины ударили в лицо Бурде. Кровь залила 
глаза. Но даже в этот момент комбат не растерялся: он приказал по радио своему 
заместителю старшему лейтенанту Заскалько принять командование группой, а 
водителю старшему сержанту Матняку развернуть танк вправо, чтобы стать к 
батарее противника наиболее мощной, лобовой броней. 

Но машина оставалась неподвижной. В чем дело? Может, обычно проворный и 
хладнокровный водитель растерялся? Взглянув вниз, Бурда увидел, что Матняку 
оторвало кисть руки. Бурда быстро перетянул ремнем перебитую руку 
механика-водителя, отодвинул его в сторону и сам сел за рычаги управления. Но 
тут выяснилось, что танк плохо повинуется рулям: его все время заносит влево. 
Нетрудно было догадаться, что одна из гусениц повреждена. С большим трудом 
Бурде удалось вывести машину из зоны обстрела и доставить раненого водителя на 
КП группы. Медики тут же отправили обоих в госпиталь. 

Итак, в тяжелых оборонительных боях подходила к концу вторая летняя страда 
Великой Отечественной войны. Мы, танкисты, продолжали сражаться на рубежах 
севернее Воронежа, сдерживая натиск врага, стремившегося прорваться на север. А 
фашисты к этому времени уже продвинулись на Северный Кавказ. Ожесточенные 
сражения развернулись на ближних подступах к Сталинграду. 

В середине августа, не помню какого числа, пришел приказ: 1-му танковому 
корпусу выйти в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и сосредоточиться 
южнее Тулы, в деревнях близ всемирно известной Ясной Поляны - усадьбы Льва 
Николаевича Толстого. 

Вывели мы корпус в указанный район. Бригады, входившие в его состав, в боях на 
Брянском фронте понесли некоторые потери, но все же не утратили боеспособности 
и были готовы к выполнению дальнейших задач. Опять не раз выручали ремонтники, 
возглавляемые неутомимым Павлом Григорьевичем Дынером. Они восстановили и 
вернули в строй десятки танков и колесных машин. 

Штаб корпуса расположился в селе Горюшино, в 9 километрах от Ясной Поляны. Чуть 
ли не каждый вечер собирались мы на "огонек" в крестьянской избе. Толковали о 
минувших боях, анализировали свои и чужие промахи, допущенные при неудачном 
наступлении, делали выводы. 

Чем можно объяснить неуспех действий многочисленных танковых корпусов в этой 
операции на Брянском фронте? 

Танковые корпуса вводились в сражение на разных участках фронта и в большинстве 
случаев неодновременно. Ни разу не было нанесено по войскам противника 
массированного удара крупных танковых сил. 

Многие танковые корпуса вводились в бой, не завершив формирования и 
сколачивания. 

Отрицательно сказалось на боеспособности корпусов и большое количество легких 
танков (до 40-50 процентов), состоявших на их вооружении. Корпуса не 
прикрывались истребительной авиацией, не поддерживались нужным количеством 
артиллерии. Отсутствовала помощь штурмовой и бомбардировочной авиации. А ведь 
по всем заповедям военной науки успех в бою достигается усилием и тесным 
взаимодействием всех родов войск и видов вооруженных сил по месту, времени и 
цели. Однако некоторые высокие начальники считали, что "танки все могут". Так 
было и в этой операции. Все эти недостатки были вскрыты в специальном приказе 
Народного комиссара обороны за No 325 от 16 октября 1942 года. 

По этому приказу отдельные танковые бригады и полки в наступлении 
предназначались для действий в качестве танков непосредственной поддержки 
пехоты. Танковые и механизированные корпуса объявлялись средством командования 
фронта, армии. Их необходимо было применять для действий на главном направлении 
в качестве эшелонов развития успеха.