Естественно, прежде всего нас интересовало, что будет представлять собой 
танковый корпус. Оказалось, что в него войдут три танковые бригады, 
мотострелковая бригада, дивизион реактивных минометов, разведбат и другие 
подразделения. Словом, корпус представлял собой серьезную силу - около 250 
танков. О таких масштабах осенью сорок первого года мы не могли и мечтать! 

- Теперь подумайте, - продолжал Яков Николаевич, - как укомплектовать штаб и 
командирские должности опытными людьми? Начальником штаба корпуса мы 
рекомендуем полковника Кравченко. Есть у вас на примете другие подходящие 
кандидатуры? 

Прежде всего я назвал М. Т. Никитина, который за минувшие полгода 
зарекомендовал себя зрелым штабным офицером, прекрасно разбиравшимся в существе 
современного боя и обладавшим к тому же необходимыми организаторскими 
способностями. Его я и предложил на должность начальника оперативного отдела. 
На должность заместителя по технической части я рекомендовал Павла Григорьевича 
Дынера. Лучшего специалиста по ремонту техники я и желать не мог. Еще 
неизвестно, как сложилась бы судьба бригады, если бы не наши ремонтники, 
возглавляемые Дынером. Благодаря их поистине героическим усилиям один а тот же 
танк по нескольку раз возвращался в строй. 

Начальником политотдела корпуса был назначен подполковник Иван Григорьевич 
Деревянкин. 

Пока в Главном автобронетанковом управлении мы решали организационные вопросы, 
1-я гвардейская танковая бригада перебазировалась в Москву. Ее части 
расположились на Хорошевском шоссе. Впервые за полгода гвардейцы получили 
передышку. Побывали в настоящей бане. Попарились, приоделись. Ремонтники 
восстанавливали боевую технику в более благоприятных условиях: получили 
запасные части и другие ремонтные материалы. 

Закончив дела в Главном автобронетанковом управлении, мы с Михаилом Федоровичем 
Бойко проехали и Спасские казармы. Там формировалась наша 1-я мотострелковая 
бригада. Познакомились с народом. Среди командного состава люди были 
преимущественно бывалые, обстрелянные, и это вселяло надежду, что бригада в 
самый короткий срок станет в полном смысле этого слова боеспособной единицей. 
Командиром бригады был назначен опытный военачальник полковник С. И. Мельников, 
а комиссаром - майор Игнатов, бывший до войны начальником политотдела милиции 
Москвы. 

Но в столице закладывалось только начало. Главную работу по формированию 
корпуса предстояло провести в городе Липецке. Туда стягивались части будущего 
корпуса. Уже выгружалась в Липецке 89-я бригада тяжелых KB под командованием 
подполковника А. В. Жукова. Уже шли эшелоны 49-й бригады, возглавляемой бывалым,
 опытным танкистом полковником Д. X. Черниенко. 

Как-то в мою рабочую комнату, которую я занимал б Москве, вошел полковник в 
ладно пригнанной форме. Вскинув руку к козырьку фуражки, он начал официально: 

- Товарищ генерал, разрешите представиться... 

- Постойте, постойте, - прервал его я. - Ваша фамилия Чухин? 

- Так точно, Михаил Ефимович... Полковник Чухин. 

Оказалось, что передо мной бывший начальник штаба 20-й танковой дивизии Николай 
Дмитриевич Чухин, с которым в сорок первом мы хватили лиха под Клеваиыо и Дубно.
 Было что вспомнить! С радостью узнал я, что Чухин назначен командиром 1-й 
гвардейской танковой бригады. Но воевать нам вместе, к сожалению, не пришлось. 
Неожиданно Чухин заболел, и на эту должность был назначен подполковник Владимир 
Михайлович Горелов, еще молодой командир (ему было тридцать три года). 
Немногословный, даже несколько замкнутый, он при первом знакомстве не вызывал 
симпатии. Я просмотрел его личное дело. Уроженец Ивановской области, сын 
рабочего, окончил фабрично-заводское училище в 1928 году. В партию вступил в 
1929 году. Находясь на действительной службе, был направлен на учебу в Военную 
академию механизации и моторизации Красной Армии. По окончании академии служил 
на границе и в первый день войны получил боевое крещение. Впоследствии я 
убедился, что мы не ошиблись в выборе. Пожалуй, не было ни одной операции, где 
бы в качестве командира передового отряда не действовал В. М. Горелов. Он был 
резковат с подчиненными, но, относясь требовательно к себе, строго требовал и с 
других. 

Итак, укомплектовав штаб корпуса, мы заторопились в Липецк. Правда, некоторые 
обстоятельства задержали нас в Москве еще на несколько дней. При второй встрече 
Яков Николаевич Федоренко сказал, что мне надо обязательно побывать у 
заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров и наркома танковой 
промышленности Вячеслава Александровича Малышева. Я тут же набрал номер 
телефона, который вручил мне Федоренко. Трубку снял кто-то из помощников: