25 января к нашей бригаде на этом направлении подошел гвардейский кавалерийский 
корпус И. А. Плиева, вместе с которым мы держали в ноябре декабре оборону на 
волоколамских и истринских рубежах. 

Первое время в урочище Коркин мы вели бои местного значения, как было принято 
их называть тогда в сводках Совинформбюро. Во взаимодействии с кавалерийским 
корпусом стремились улучшить свои позиции, поскольку гитлеровцы находились в 
более выгодном положении. Они занимали большую часть лесного массива, а на нашу 
долю выпала лишь незначительная часть урочища с редкими перелесками. 

Однако все наши попытки как-то улучшить позиции не приносили сколько-нибудь 
ощутимого успеха. Более того, порой мы несли ничем не оправданные потери, не 
раз попадали в самые неприятные истории. 

На подступах к деревне Аржаники вместе со всем экипажем погиб один из лучших 
наших танкистов - командир танкового батальона старший лейтенант К. М. Самохин. 
Погиб истинный гвардеец, приумноживший боевую славу бригады. 

Видимо, в штабе фронта до кого-то дошло, что мы напрасно на подступах к лесному 
массиву теряем людей и боевую технику. Вскоре нас вывели из состава 20-й армии 
и передали в 5-ю. Командовал ею тогда Леонид Александрович Говоров. 

Танковая бригада и войска нашей оперативной группы спустились рокадными 
дорогами на юг и вышли на боевые позиции восточнее Гжатска. 

  

Глава девятая. На двух фронтах 

Дымчатым апрельским утром Копдратенко подал к подъезду небольшого домика, где я 
квартировал, "эмку". Несмотря на заплаты, она по-праздничному сверкала на 
солнце. Чувствовалось, что, готовясь в дорогу, мой шофер тщательно отмыл и 
надраил ее черный лакированный кузов. 

- Ну как, все готово? - спросил я Кондратенко. 

- Так точно, товарищ генерал, - весело отозвался он. - В такой машине хоть на 
край света. 

Путь нам предстоял не столь далекий. От гжатских рубежей до Москвы пас отделяло 
всего каких-нибудь 180 километров. И на сей раз в столицу я ехал по вызову 
Якова Николаевича Федоренко. Вместе с комиссаром М. Ф. Бойко пас отзывали в 
распоряжение начальника Главного автобронетанкового управления. В моем портфеле 
лежал приказ, в котором говорилось, что 1-я гвардейская танковая бригада 
снимается с гжатского направления и перебрасывается в район Москвы на 
переформирование. Наконец-то личному составу бригады после почти непрерывных 
шестимесячных боев предоставлялась передышка в тылу. 

Попрощавшись со штабными командирами, мы с Бойко сели в "эмку" и выехали на 
шоссе Смоленск - Москва. Дорога шла местами, где прошлой осенью велись 
ожесточенные бои. Сожженные городишки и села, обгоревшие деревья, бесчисленные 
воронки, наполненные водой, пустые ящики из-под снарядов по обочинам дороги. 
Кое-где чернели остовы танков и орудий, темнели рубцы траншей и окопов. Но даже 
этот безрадостный пейзаж обезображенной войной земли не мог развеять радостного 
чувства, что враг отброшен от столицы, что "непобедимая" гитлеровская армия 
показала спину и теперь уже вряд ли вернется на эти земли. 

Часа через четыре мы въехали в Москву. Дорогомилово... Бородинский мост... 
Садовое кольцо... Прильнув к боковым стеклам машины, мы с Бойко внимательно 
вглядывались в улицы дорогого города. На них еще сохранялся отпечаток недавней 
близости фронта. По-прежнему дорогу перекрывали стальные ежи с узкими проездами,
 которые вроде стали шире. Нижние этажи зданий прикрыты мешками с землей. 
Правда, кое-где уже убраны баррикады. Но белые бумажные кресты на окнах и 
силуэты плавающих аэростатов свидетельствовали о том, что столица еще живет в 
военной тревоге. 

На столе Я. Н. Федоренко, как всегда, дымился чайник. Яков Николаевич был 
приветлив и внимателен: налил нам с Бойко по стакану чая, предложил бутерброды. 


- У меня для вас приятная новость, - сказал он.- Приказом Народного комиссара 
обороны вы, Катуков, назначаетесь командиром первого танкового корпуса, а 
товарищ Бойко - комиссаром. 

Мы поблагодарили за оказанное доверие, а Федоренко, улыбаясь, воскликнул: 

- Чувствуете, друзья, что это значит?! - И, не дожидаясь ответа, продолжал: - 
Это значит, что теперь нам по плечу формирование крупных танковых соединений! 
Дело в том, что заводы набирают производственные мощности. Теперь мы сможем 
давать вам танки.