исключительной стремительностью, дерзостью и лихостью. Другие вели себя на поле 
боя осторожно, подчас избегали рискованных ситуаций, но все же поставленные им 
задачи выполняли точно и четко. 

За эти грозные дни мы не знали, что такое трусость, паника. За все это время не 
было у нас случая, чтобы части, подразделения и даже отдельные экипажи отошли с 
занимаемого рубежа без приказа командования. 

Наши командиры и политработники в дни тяжких испытаний завоевали большой 
авторитет среди воинов. И объяснялось это прежде всего тем, что они не только 
принимали самое активное участие в организации боя и политической работы, но и 
действовали сами в составе боевых экипажей, наносили противнику удары из засад, 
ходили в контратаки, были, как правило, на самых тяжелых участках и личным 
примером воодушевляли бойцов на подвиги. 

Материальная часть бригады, и в первую очередь танки, показали необыкновенную 
живучесть. В этом заслуга экипажей, старавшихся во что бы то ни стало сохранить 
свои машины, и ремонтников, восстанавливавших танки под бомбежками и обстрелами 
в предельно сжатые сроки. Это помогло бригаде сохранить полную боеспособность 
на всех этапах подмосковного сражения. 

Сплоченному, дружному боевому коллективу бригады было под силу вести бои с 
противником, превосходившим и по количеству активных штыков, и по техническому 
оснащению. Сплоченность помогала нам совершенствовать и применять тактические 
приемы борьбы с врагом, строить по-настоящему активную маневренную оборону. 
Свои излюбленные засады мы применяли не по какому-нибудь шаблону, а всякий раз 
изыскивали новые варианты. 

Иной раз обстановка складывалась так, что гитлеровцы, стремительно развивая 
успех, были уверены, что они уже достигли цели. И вдруг совсем неожиданно на 
них обрушивались коротким, но решительным ударом танковые группы бригады, 
укрывавшиеся до этой поры в засадах. Спасая положение, гитлеровцы стремительно 
откатывались назад, а на другой день им приходилось начинать все сначала. Так в 
высоко активной обороне мы перемалывали живую силу и технику фашистов, 
обескровливали их наступающие полки и дивизии. Как показал ход событий, войска 
16-й армии добились главного - сорвали планы молниеносного прорыва к 
северо-западным окраинам Москвы, заставили германские полчища на этом 
направлении перейти к обороне. 

  

Глава седьмая. Вперед, только вперед! 

Закончился еще один этап в жизни 1-й гвардейской танковой. Но надо было решать 
новые, не менее трудные боевые задачи. Войска Западного фронта готовились к 
наступлению. 

Именно на волоколамском направлении гитлеровцам удалось вбить наиболее острый 
клин в пашу оборону и выйти на ближние подступы к столице. В итоге 
двухнедельных боев фашисты овладели районом Крюково - Каменка, очень выгодным 
плацдармом для броска на Москву. Здесь соединились фашистские войска, 
действовавшие против нашей 16-й армии, с войсками, развивавшими ранее 
наступление против 30-й армии на клинском направлении. 

Немцы придавали крюковскому плацдарму большое значение. В надежде, что, 
отсидевшись в обороне и сосредоточив силы, им снова удастся перейти в 
наступление, они держали в этом районе 35-ю пехотную и 5-ю танковую дивизии. В 
самом Крюково, по данным нашей разведки, у них было 60 танков. К тому же 
гитлеровцы за короткий срок создали в населенном пункте довольно прочную 
оборону. Приспособили каменные постройки под многочисленные доты, соорудили 
сеть дзотов. Окопали танки, а в подвалах зданий и в оконных и дверных проемах 
каменных строений (их, кстати, в Крюково было немало) расставили 
противотанковые орудия и тяжелые пулеметы. В общем, оборудовали крупный и, по 
их расчетам, неприступный противотанковый район. 

В начале декабря войскам 16-й армии Военным советом Западного фронта была 
поставлена задача - наступать на Истру и далее на северо-запад, чтобы во 
взаимодействии с правым соседом - 20-й армией окружить противостоящего 
противника, овладеть Истрой, а в дальнейшем и Волоколамском. Но для успешного 
выполнения этой задачи необходимо было во что бы то ни стало ликвидировать 
крюковский плацдарм противника, обрубить по самую рукоятку острие вражеского 
кинжала, занесенного над Москвой. Для решения этой задачи была создана 
группировка в составе 8-й гвардейской стрелковой и 44-й кавалерийской дивизии, 
17-й стрелковой и 1-й гвардейской танковой бригад. 

3 декабря мы получили приказ генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского. 
Персональную ответственность за проведение наступления на крюковском 
направлении ко мандующий армией возложил на командира 8-й гвардейской 
стрелковой дивизии. После гибели И. В. Панфилова ею командовал генерал-майор В. 
А. Ревякин. Москвичи ранее знали его как военного коменданта города.