Фашистские пикировщики отбомбились, отстрелялись, и немецкие танкисты, видимо 
надеясь, что авиация расчистила им дорогу, снова пошли в атаку на Степаньково. 
Однако опять напоролись на сокрушительный огонь наших танкистов, оставшихся в 
засаде, но сменивших к этому времени свои позиции. Экипаж Лещишина сжег еще два 
вражеских танка, и вся морозовская группа благополучно отошла в Духанино. 

Неудачные танковые атаки взбесили гитлеровцев, и они решили нанести еще один 
удар с воздуха. На этот раз 30 пикировщиков обрушились на боевые порядки 
бригады. Однако зенитчики 1-й гвардейской танковой бригады встретили огнем 
фашистскую воздушную эскадру, когда она появилась над деревнями Адуево, 
Лисавино, и первыми же снарядами сбили три немецких самолета. 

Само собой понятно, что в те дай, когда у фашистов было превосходство в воздухе,
 мы всякий раз испытывала особый восторг, видя, что фашистский "юнкере" или 
"мессер" падает на землю. К сбитым самолетам обычно бежали не только зенитчики, 
но танкисты и пехотинцы. Разгребая обломки, советские воины первым долгом 
искали планшеты фашистских летчиков с картами и другими документами, зная, что 
они могут пригодиться нашей разведке. 

На этот раз зенитчики принесли мне документы и пистолет фашистского аса майора. 
На обгоревшем трупе солдаты нашли два Железных креста. Но рано или поздно 
приходит час возмездия. Третий, последний крест воздушный вояка нашел, как и 
многие тысячи фашистов, на подмосковных рубежах. 

Первая гвардейская танковая бригада выдержала массированные танковые атаки и 
бомбовые удары врага. В ночь на 29 ноября по приказу командующего 16-й армией 
она заняла новый оборонительный рубеж. 

Отходили мы с болью в сердце: каждый километр, отданный врагу, приближал бои к 
Москве. Уже остались позади километровые столбы с цифрами "60", "55", "53"... 
Легко ли сознавать такое?! 

Новый рубеж обороны проходил по линии Каменка - Баранцево - Брехово... До 
Москвы оставалось 40 километров... 

Бои на подмосковных рубежах шли упорные, кровопролитные и приближались к 
наивысшей точке накала. Весь ход событий показывал, что у гитлеровцев уже нет 
той победной самоуверенности, которой отличались их действия в начале 
наступления. С каждым днем они все чаще и чаще допускали ошибки в управлении 
войсками. Потрепанные фашистские дивизии, полки утратили и былую стойкость. 

Позволю себе привести отрывок из своей статьи "Искусство побеждать врага", 
опубликованной в "Комсомольской правде": "Важно уловить момент, когда в 
сознании противника наметится моральный надлом. 2-3 декабря в бою в районе 
Бакеево был отмечен, на первый взгляд, малозначительный эпизод: 3 наших танка 
пошли в контратаку, немцы обратились в паническое бегство. Надо учесть, что ото 
было в период, когда немцы еще наступали. Мы проанализировали этот эпизод. Были 
возможны три варианта: либо немцы шли на провокацию, заманивая нас в ловушку, 
либо на этом участке находилось нестойкое вражеское подразделение, либо, 
наконец, немцы стали выдыхаться. Послали группу в 8 танков под командованием 
лихого танкиста Самихина. Немцы дрались вяло, допуская грубые тактические 
ошибки. Стало окончательно ясно, что в рядах противника в связи с затяжной 
операцией возникло замешательство"{9}. 

Да, враг выдыхался. Не добившись решающего успеха на нашем участке фронта, 
гитлеровцы от наступления перешли к оборонительным работам. И это не 
удивительно. Советские войска, ведя активную оборону, нанесли фашистам 
колоссальные потери. Достаточно сказать, что только наша гвардейская танковая 
бригада за две недели немецкого наступления уничтожила 106 вражеских танков, 16 
тяжелых и 37 противотанковых орудий, 16 минометов, 3 минометные батареи, 8 
тягачей, 55 автомобилей, 51 мотоцикл, до трех полков противника, разбила 13 
дзотов, 27 пулеметных гнезд. 

Теперь сопоставим потери гитлеровцев с уроном, no-несенным нашей бригадой. За 
две боевые недели у нас вышло из строя 33 танка, то есть в 3 раза меньше. 
Причем безвозвратно мы потеряли 7 машин. Они сгорели. Остальные 26, подбитые, 
поврежденные, пришли сами или были вытянуты тягачами на сборный пункт, а затем 
отремонтированы, восстановлены и возвращены на передний край обороны. 

Не скрою, на подмосковных рубежах сильно поредели ряды бойцов 1-й гвардейской. 
Многие товарищи, с кем мы сколачивали бригаду в Прудбое, а затем вступили в 
первый бой на орловском направлении, погибли под Москвой смертью храбрых или 
получили тяжелые ранения и были отправлены в глубокий тыл. На смену им пришли 
новые люди. Они быстро восприняли гвардейские боевые традиции и в первых же 
схватках стали наравне с ветеранами бить гитлеровцев, 

Неистребимые моральные силы советских воинов, сознание ответственности за 
судьбу Отчизны принесли им успех в кровавой борьбе с фашистами. Конечно, 
по-разному танкисты решали боевые задачи. Такие, как Бурда, Самохин, Лавриненко,
 Молчанов, сочетали в своих решениях и действиях здравый расчет с