- Вот, ознакомьтесь, - он передал бумагу мне. Это был только что переведенный 
текст приказа командующего 6-й гитлеровской армией фельдмаршала Рейхенау. Смысл 
его заключался в том, что верховное командование вермахта поставило задачу 
уничтожить 5-ю армию до того, как ей удастся отойти за Днепр. Для этого 
гитлеровцы намеревались ударить по нашей армии смежными флангами групп армий 
"Центр" и "Юг". 

- Как видите, - сказал начальник штаба фронта, когда я кончил читать приказ, - 
гитлеровцы уделяют пятой армии особое внимание. Они собираются разгромить ее 
флангами двух своих сильнейших группировок. Но нам придется их разочаровать, - 
добавил генерал-майор В. И. Тупиков усмехаясь. - Мы выведем ее из-под удара. 

И действительно, впоследствии 5-я армия, совершив искусный марш-маневр, без 
существенных потерь вырвалась из полуокружения и отошла в район Чернигова. 

- Так вот, - продолжал начальник штаба, сворачивая приказ Рейхенау, вернемся к 
нашим делам. Решено вашу дивизию свести в двадцатый мотострелковый полк, а 
танковые экипажи отправить в тыл - в пункты формирования новых частей. 

- Что ж, - согласился я. - Как ни жаль дивизии, а решение правильное. В строю 
осталась треть личного состава, а вместо положенных трехсот семидесяти пяти 
танков - ни одного. 

Начальник штаба фронта обрисовал мне ситуацию, сложившуюся на участке, 
занимаемом 5-й армией. Она стойко оборонялась в Коростеньском укрепрайоне, 
который доставил немало хлопот командованию групп армий "Юг" и "Центр". 
Находясь между этими группами армий, он создавал для них постоянную угрозу. 

Впоследствии, когда усилиями участников боев, историков и мемуаристов удалось 
восстановить картину героических боев 5-й армии, стало очевидно, что она 
сыграла важную роль в срыве вражеского замысла по захвату Киева с ходу. В 
результате многократных контрударов этой армии противник понес большие потери. 
Командование группы армий "Юг" было вынуждено оттянуть крупные силы с киевского 
направления, ослабив тем самым главный удар. 

Но все это стало известно после войны. А тогда после короткой беседы мы 
простились с генералом Тупиковым, договорившись при удобном случае встретиться 
в Москве. Конечно, мне и в голову не приходило, что я вижусь с этим обаятельным 
человеком в последний раз. 

К сожалению, 5-я армия разделила трагическую судьбу Юго-Западного фронта. Как 
известно, командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос и начальник 
штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков погибли. Тяжело раненный, член 
Военного совета дивизионный комиссар Е. П. Рыков попал в плен. Подвергнув 
пыткам и не добившись от него ничего, гитлеровцы расстреляли Е. П. Рыкова. Что 
касается командующего 5-й армией М. И. Потапова, то он тоже испытал все ужасы 
фашистского плена. Но командарм с честью вышел из этого испытания. Уже после 
войны он работал заместителем командующего войсками Одесского военного округа. 

И чтобы закончить далеко не полное повествование о тех, с кем мне пришлось 
встретиться и воевать в августе сорок первого, хочу сказать несколько слов о 
подполковнике П. В. Перерве. Вместе с остатками бывшей 20-й танковой, а затем 
20-го мотострелкового полка ему удалось вырваться из окружения и выйти к своим. 
Об этом я узнал весной сорок пятого. Уже будучи командармом 1-я гвардейской 
танковой армии, я встретил в Саксонии, в Дрездене, генерала, лицо которого 
показалось мне знакомым. Это был П. В; Перерва. Мы обнялись. Из рассказа моего 
бывшего боевого товарища я узнал о дальнейшей судьбе воинов 20-й танковой 
дивизии. 

Но это было в сорок пятом. А тогда, жарким августовским днем сорок первого, 
после беседы с начальником штаба фронта я зашел в управление кадров 
Юго-Западного фронта, оформил документы, открытый лист на заправку машины и, 
сев в свою пропыленную "эмку", поспешил в Москву. Мысли невольно возвращались к 
боевым товарищам, оставшимся на высотах у Житомирского шоссе. Преграждая путь 
врагу к Киеву, они остались, как указывалось в приказе, "вплоть до смены 
другими частями". Как они там? Выстоят ли? 

Мой путь лежал через Конотоп, Глухов, Севск, Дмитровск, Орел, Тулу. Мог ли я 
тогда предположить, что пять недель спустя по этим же местам пойдут и танковые 
колонны Гудериана, которые мы сильно потреплем у Орла и Мценска. 

...Так закончился первый период моей военной биографии. А начался он, как и для 
большинства людей моего поколения, двадцать второго июня. 

Война застала меня в Киевском окружном военном госпитале. Она ворвалась в тихую 
палату грохотом взрывов и звоном разбитого стекла. Только к полудню мы, 
пациенты, узнали, что бомбежка украинской столицы немецкими бомбардировщиками 
не просто провокация, как думали тогда многие, а начало настоящей воины.