Оставался узкий железнодорожный мост. На него мы и возлагали все надежды. Но 
пройдут ли колесные машины? 

Сгущались осенние сумерки. Набухшее дождем небо висело так низко, что, казалось,
 рваные, стремительно мчавшиеся тучи задевали крыши домов. Сейчас эти тучи были 
нашими союзниками: они мешали противнику пустить в ход штурмовики и 
бомбардировщики. Можно было уже начать постепенный отход, но приказа из штаба 
корпуса еще не поступало. И это было тем более тревожно, что, по данным 
разведки, передовые части свежей дивизии Гудериана находились в 30 километрах 
от Мценска и стремительно продвигались к нам. 

Часов около шести вечера посланный на поиск пути отхода заместитель политрука 
Завалишин принес первую в jtot день ободряющую весть. 

- Товарищ полковник, - торопливо докладывал он,- танки по железнодорожному 
мосту пройдут. 

- Почему ты так решил? 

- Я не решил, товарищ полковник. Я прошел на своей тридцатьчетверке. Только вот 
беда, - продолжал Завалишин, - на том берегу я заметил передвижение каких-то 
войск. Я бы выяснил, что это за войска, но в конце моста у меня свалилась 
гусеница, и мне пришлось вернуться. Но танк еще можно починить. 

Час от часу не легче! Какие войска могут быть на том берегу? Неужели немцам 
удалось переправиться через Зушу и выйти нам в глубокий тыл? Кидаюсь к рации, 
но штаб корпуса не отвечает. 

Пришлось высылать разведку. Вскоре комиссару разведывательной роты политруку 
Юнанову удалось благополучно перебраться на танке через мост и вернуться назад. 
Он доложил, что передвигающиеся войска на том берегу - это части нашей, как 
впоследствии выяснилось, 13-й армии А. М. Городинского. С тяжелыми боями она 
пробилась из окружения через шоссе Севск-Глухов. Первый эшелон ее занимал вдоль 
берега оборону. 

В то горячее время трудно было ориентироваться в обстановке. Вышестоящим штабам 
далеко не всегда удавалось наладить взаимодействие даже соседних частей и 
соединений. Иногда мы даже не знали, какая часть сражается рядом с нами. Уже 
позже мне стало известно, что северо-западнее Мценска рядом с нами дрались 11-я 
танковая бригада полковника П. М. Армана и прибывшая из-под Ленинграда 6-я 
гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора К. И. Петрова. Севернее Мценска 
развертывалась 201-я воздушно-десантная бригада, входившая в состав нашего 
корпуса. 

Узнав, что на том берегу наши, мы облегченно вздохнули. Путь на противоположную 
сторону реки был свободен. А вскоре удалось соединиться по радио со штабом 
корпуса. Оттуда последовал приказ: "Бригаде с приданными ей частями отойти за 
реку Зуша и сосредоточиться в районе расположения второго эшелона армии". 

Но в штабе все прекрасно понимали, что переправить через узкую горловину моста 
огромную массу людей и техники - задача не из легких. Тем более что враг 
наседает превосходящими силами. Все, кто был свободен, уже делали на мосту 
настил. Вместе с Кульвинским мы разработали план отхода частей бригады. Прежде 
всего необходимо переправить колесные машины и артиллерию, затем стрелковые 
подразделения. Прикрывать же отход будут танкисты. 

Часов в восемь вечера, когда переправа через мост уже началась, я собрал всех 
работников штаба и скомандовал: 

- Независимо от званий и должностей - в колонну по два становись! Приготовить 
гранаты! 

Я объяснил, что каждый работник штаба обязан всеми силами содействовать 
организованной переправе через мост. Если нужно, вместе с солдатами вытаскивать 
застрявшие грузовики и пушки. 

Вместе с комиссаром М. Ф. Бойко я повел колонну к мосту. 

За семь дней непрерывных боев бригаде пришлось пережить немало драматических 
часов. Но сегодня - и это понимали все, от рядового солдата до командира, - 
придется выдержать тяжелейшее испытание. Тем, кому удалось остаться в живых, 
переправа через железнодорожный мост, наверно, запомнилась навсегда. Недаром 
танкисты прозвали этот мост "чертовым". 

Дело в том, что за отсутствием времени саперы соорудили настил наспех, и это 
очень осложняло переправу. Доски выдерживали тяжесть орудий, но расползались, 
образуя широкие щели. Артиллерийские битюги ломали ноги и падали, преграждая 
дорогу. Образовывались пробки и заторы. Лошадей приходилось пристреливать и 
сбрасывать в воду. В щелях застревали колеса орудий и трехтонок. Солдаты и 
работники штаба тащили машины и орудия на руках.