Потерпев неудачу в районе Ильково - Шеино, фашисты попытались обойти нас с 
правого фланга в районе села Думчино. Но сюда подоспел взвод танков лейтенанта 
Кукаркина из трех машин. Уверенные, что здесь нет наших войск, гитлеровцы 
вплотную подошли к селу, где за сараями были замаскированы наши 
тридцатьчетверки. 

Взвод открыл прямой кинжальный огонь. Сразу же вспыхнули два танка и несколько 
бронетранспортеров. Гитлеровцы попытались развернуть противотанковые пушки, но 
были уничтожены метким огнем. Расчеты даже не успели соскочить с 
бронетранспортеров, когда взорвались бензобаки. На вражеских артиллеристов 
плеснуло горящим бензином. Дико крича и размахивая руками, они носились по 
поляне, катались по траве. 

И здесь немецкая атака была отбита. 

В 22 часа 9 октября я приказал отойти на новый рубеж обороны. Противник 
прорвался на Болоховское шоссе, и корпусу грозило окружение. 

  

Глава третья. Самый длинный день 

Новый рубеж обороны бригады - это, по существу, окраины Мценска. Всего 4 
километра отделяют наши передовые позиции от южного обвода города. Несколько 
дней назад Мценск казался глубоким тылом, а теперь вот он - видны крыши домов, 
водонапорная башня, силуэт элеватора. 

Стоит промозглая, осенняя погода, дует пронзительный ветер, косо летит мокрый 
снег. Опять, в который раз, роем окопы и траншеи, оборудуем артиллерийские 
позиции, командный и наблюдательный пункты. 

Утром 10-го немцы вели себя как-то странно: небольшими группами танков и пехоты 
несколько раз атаковали передний край нашей обороны, но атаковали вяло, без 
прежней напористости. 

- Что с ними? Что они затевают? - спросил я стоявшего рядом Кульвинского, водя 
биноклем по переднему краю, где в это время взлетала черными фонтанами земля и 
ползли танки с крестами на броне. 

- Может, выдохлись, - ответил тот. Но тут же поправился: - Нет, сил у них 
достаточно. Не то. Тут что-то другое. 

Загадочное поведение противника вскоре объяснилось. Оказалось, что атаки 
гитлеровцев по фронту всего-навсего отвлекающий маневр. Основной удар противник 
нанес нам слева, во фланг. Сбив с позиций батальон Тульского военного училища, 
немцы двинулись по левому берегу Зуши к городу. 

Но самое неприятное известие получили часам к одиннадцати дня. Я находился на 
командном пункте в Подмонастырской слободе, на северо-западной окраине 
левобережной части Мценска, когда доложили, что прибыл сержант В. М. Рындин. 
Этого отважного механика-водителя я знал в лицо - он хорошо зарекомендовал себя 
в минувших боях. 

Едва Рындин переступил порог, как я понял, что он принес скверную весть. Вид 
его говорил о том, что сержант побывал в переделке: из-под бинтов на голове 
сочилась кровь, прокопченное лицо в ожогах, порванный комбинезон заляпан грязью.
 

- Товарищ полковник, в городе немцы! - выпалил он, едва переводя дыхание. 

Наверно, на моем лице отразилось недоверие, поэтому механик-водитель поспешил 
добавить: 

- Своими глазами видел! Честное слово, товарищ полковник! 

Из дальнейших расспросов сержанта выяснилось следующее. Во время одной из атак 
Рындин был ранен в голову и получил тяжелые ожоги. Однако он не только вывел 
из-под огня танк, но и по пути вытащил застрявший в грязи грузовик. Едва 
державшийся на ногах, Рындин все же сдал ремонтникам поврежденную машину и 
пешком направился в санитарную часть. 

На просторной площади колхозного рынка сержант вдруг услышал лязг гусениц и 
рокот моторов. Прямо впереди него, метрах в двухстах по улице, медленно 
покачивая пушками, ползли четыре вражеских танка. Рындин застыл на месте. 
Гитлеровцы в городе! Сержант оглянулся вокруг: у магазина как ни в чем не 
бывало переговаривались женщины, стоявшие в очереди за хлебом. Сновали 
мотоциклы и машины. Двое солдат спокойно набирали из колонки воду для полевой 
кухни. На вражеские танки никто не обращал внимания. 

И вдруг грохнул взрыв, другой, третий. Послышались звон разбитых стекол, крики