Перерва, отряхивая гимнастерку от пыли. 

- Так оно и есть, - согласился я, глядя в бинокль на лесистый взлобок, где 
оборонялась 45-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. И. Шерстюка. 

Танки противника открыли бешеный огонь. Взлобок заволокло пылью. Видно было, 
как передние машины ворвались на позиции стрелковой дивизии и как цепочка наших 
бойцов, выбравшись из окопов, побежала. Видно было также, что под огнем 
немецких автоматчиков, эта цепочка редела. 

- Почему же молчат их орудия?! - закричал Перерва. 

Я не успел ответить: на КП появился запыхавшийся командир, весь в пыли и копоти.
 

- Я от генерала Шерстюка, - заговорил он, еле переводя дыхание. - Плохо дело, 
товарищ полковник... Фрицы ворвались на батарею. Перебили всех люден и 
захватили орудия. Генерал Шерстюк просит помощи. 

Не успел я выслушать посланца соседа, как Перерва доложил мне, что гитлеровцы 
смяли боевое охранение нашей дивизии и ворвались на позиции мотострелкового 
полка. А самое неприятное в этом сообщении было то, что, потеснив наши части, 
противник перерезал шоссейную дорогу, идущую от станции Чеповичи через село 
Владовка на север. 

Нужно было принимать срочные меры. Я попросил телефониста связать меня с 
начальником штаба полковником Н. Д. Чухиным и приказал ему поставить в строй 
всех - от работников штаба до шоферов. Это был мой последний резерв. 

Между тем танки противника, стреляя на ходу, миновали низину и устремились к 
нашим окопам. Много ли могли против них сделать наши бойцы, вооруженные 
бутылками с зажигательной смесью да гранатами? 

- Смотрите! - вдруг крикнул Перерва, дергая меня за рукав. 

В боевых порядках гитлеровских машин взметнулись султанчики разрывов. Один, 
другой, третий... 

- Кто это стреляет? - удивился я, оглядываясь. - Ведь наши пушки у шоссе! 

И вдруг слева от нас, в кустарнике, увидел батарею противотанковых орудий. 
Около нее суетились артиллеристы. Это было похоже на чудо. Откуда взялась эта 
батарея? Кто так неожиданно поспел нам на выручку? 

На поле уже горело несколько машин. Пехота противника залегла: батарейцы дали 
несколько залпов картечью. Огонь наших случайных спасителей был исключительно 
меток, и гитлеровцы, оставив на поле боя с полдюжины машин, повернули вспять. 

Уже после боя посланный мною командир побеседовал с артиллеристами и выяснил, 
что выручила нас батарея, пробиравшаяся из окружения. Увидев, насколько 
положение сложилось для нас угрожающим, артиллеристы выбрали удобную позицию и 
вступили в бой. 

Но временный успех под станцией Чеповичи не облегчил положения дивизии. Выйдя 
на шоссе, противник по-прежнему угрожал нашим тылам. 

В полдень ко мне на КП прибыл генерал-майор Г. И. Шерстюк, пожилой, морщинистый,
 бритоголовый человек. На его темном от загара и пыли лице щурились маленькие 
светлые глаза. 

Комдив говорил с сильным украинским акцентом. Несмотря на пережитое, он не 
утратил ни бодрости, ни чувства юмора. 

- От нимцы, бисовы дети! Шуганули меня! - Он снял фуражку, вытер взмокший лоб. 
- Эх, мама ридна, хоть бы дюжинку танков. Так я бы их... 

Я сообщил, что с танками и у меня положение не лучше, хотя и считаюсь 
командиром танковой дивизии. 

Г. И. Шерстюк особенно горевал, что лишился конной тяги. Орудия отбили их еще 
можно привести в порядок, но лошади... Что делать без лошадей? 

Посоветовались мы с Гавриилом Игнатьевичем и решили действовать так. От местных 
жителей было известно, что немцы засели в селе Владовке силами до полка 
мотопехоты, перекрыв нам дорогу на север. Выбить их - ваша главная задача. В 
противном случае мы опять окажемся в окружении. 

Село полукольцом охватывала дубовая рощица. В ней-то мы и сосредоточили свои 
скромные силы. После первых же выстрелов в селе начались пожары. Темные клубы 
дыма потянулись к небу. Мотострелковый полк Перервы и остатки дивизии Шерстюка