Напомню, что вся эта бронированная армада поддерживалась мощной авиацией. Как 
ни грозен сам по себе танк, но он может добиться успеха только при тесном 
взаимодействии с другими родами войск, и прежде всего с артиллерией и авиацией. 


Надо ли говорить, что в те октябрьские дни, приняв все эти соображения в расчет,
 я отнюдь не чувствовал себя спокойным. В то время у нас еще были отдельные 
командиры, которые считали, что сражение можно выиграть на одном героизме 
солдата, на безапелляционном, зачастую нереальном приказе "волевого командира". 
Я не принадлежал к их числу. Как ни важен героизм воина, силе может 
противостоять только военное искусство - этот драгоценный сплав знаний, опыта и 
изобретательности. 

К октябрю сорок первого я уже достаточно изучил приемы наступления немцев. 
Обычно в боях на Украине гитлеровцы бросали против нас массы танков, которым 
предшествовало появление мотоциклов и автоматчиков. Вслед за мотоциклистами и 
автоматчиками шли в небольшом количестве легкие танки. Иногда, если 
мотоциклисты и автоматчики не появлялись, танки несли на себе десант пехоты. 
Попадая под наш обстрел, фашисты спешивались, рассредоточивались и, открывая 
беспорядочный огонь, пытались создать видимость действий крупных сил. 

Если этот прием не удавался и легкие танки наталкивались на стойкое 
сопротивление, то через некоторое время немцы бросали против нас средние и 
тяжелые танки, ведущие за собой пехоту. Танки, имея, как правило, на прицепе 
противотанковые пушки, заскакивали на фланги - за стога, дома, в высокую рожь - 
и, отцепив пушки, вели огонь по нашим войскам. Описанный прием особенно часто 
применялся, когда немцы ожидали контратаку наших танков. 

Высылая вперед небольшие группы танков, немцы пытались отвлечь внимание наших 
боевых машин и артиллерийских средств от своих главных сил. Выбрасывая вперед 
противотанковые орудия, они стремились уничтожить наши зазевавшиеся танки, 
которые увлекались борьбой с отдельными прорвавшимися машинами противника. 

Немецкие наступающие танковые части, как правило, сопровождаются "кривой ногой" 
- так называли наши бойцы немецкий разведывательный самолет "хеншель", который 
корректировал огонь артиллерии и маршруты автоматчиков и танков, пытавшихся 
проскочить через наше боевое охранение. 

Если это противнику удавалось, то он продолжал двигаться вперед, ракетами 
(обычно зелеными и голубыми) давая знать своей артиллерии и авиации о своем 
местонахождении. 

На сей раз немцы действовали иначе. Но расскажу все по порядку. 

В ночь на 5 октября 4-я танковая бригада заняла оборону на широком фронте по 
берегу реки Оптуха, в пяти километрах северо-восточнее Орла. Впереди, оседлав 
шоссе Москва-Орел, расположился мотострелковый батальон под командованием 
капитана Д. А. Кочеткова, а танковый батальон стоял в засаде во втором эшелоне 
на опушке рощи южнее села Казнаусево. В резерве я оставил один танковый взвод. 

Учитывая, что соседи бригады еще не заняли свои позиции, для прикрытия флангов 
выделил несколько танков с десантом. 

Ночь прошла сравнительно спокойно. На КП поступали донесения о мелких стычках 
разведывательных групп с обеих сторон. 

Больше всего меня беспокоили правый фланг и тыл бригады, упиравшиеся в 
Болоховское шоссе. С этого направления я ждал атаки свежей дивизии Гудериана. 
Ее неожиданное появление могло поставить бригаду в тяжелейшее положение. 
Поэтому здесь нужно было организовать тщательную разведку. 

Но с самого утра зарядил мелкий, по-осеннему затяжной дождь. Проселочные дороги 
превратились в сплошное месиво. Разведгруппам на мотоциклах по ним не 
пробраться. Пришлось просить лошадей в окрестных селах и выслать конные дозоры. 


Часам к десяти дождь прекратился, небо расчистилось. И вдруг ударили немецкие 
орудия, а в воздухе появились гитлеровские самолеты. После 15-минутной 
артиллерийской и авиационной подготовки со стороны Орла в низине перед линией 
нашей обороны появились танки с крестами на броне. За ними виднелась темная 
россыпь мотопехоты. 

Танки ползли медленно, неуклюже переваливаясь на кочках с боку на бок. 
Гитлеровцы, видимо, не знали системы нашего огня и двигались осторожно. Мы с 
Кульвинским насчитали примерно 40 танков, множество бронемашин и 
бронетранспортеров. По спине пробежал неприятный холодок. Как поведут себя мои 
танкисты и артиллеристы? Не дрогнут ли перед этой армадой? 

Но вот напряженную тишину разорвал первый выстрел, затем второй, третий. В гуще