- Да, но... 

- Стало быть, знаете, и все-таки продолжаете спокойно чертить? 

Полковник пытался привести в свое оправдание какие-то доводы, но я его не 
слушал. Мне был непонятен и чужд человек, который в ситуации, требующей 
немедленного решения, невозмутимо продолжал вычерчивать схемы. 

Никогда не любил начальников-крикунов. Но тут я не выдержал и сказал полковнику,
 повысив голос, все, что я о нем думал. 

- Где "серебряная" карта? 

Тут следует пояснить, что в наших штабах были две закодированные карты 
"золотая" и "серебряная". С помощью первой штаб держал связь с корпусами. С 
помощью второй корпуса, а в случае необходимости и армия, могли ставить задачи 
непосредственно бригадам. Разница между ними заключалась в кодировке квадратов 
- буквы и цифры на них были разные. Делалось это прежде всего для того, чтобы в 
случае перехвата наших приказов противник не понял наших истинных намерении. 

Когда полковник подал мне "серебряную" карту, я попросил радиста срочно связать 
меня с Гореловым. 

- "Ласточка", "Ласточка"... - твердил он, словно заклинание, как мне показалось,
 очень долго. 

- "Ласточка" слушает... - послышался наконец в наушниках хорошо знакомый голос 
комбрига. 

- "Ласточка", - приказал я, - не ввязывайтесь в бои с противником. Обходите 
стороной населенные пункты. Цель - квадрат такой-то. Нашли? 

- Нашел. 

- Видите населенный пункт - первая буква П? 

- Вижу. 

- Захватите его как можно скорее и "сядьте ежом" на станции. 

Что такое "сесть ежом", Горелову объяснять не нужно. "Сесть ежом" - значит 
занять круговую оборону. 

- Не выпускайте на запад немецкие эшелоны и автомобильные колонны. 

- Есть не выпускать! - весело отозвался Горелов. 

С комбригом 1-й гвардейской нам повезло. Несмотря на свою молодость, Горелов 
был опытным, решительным и находчивым командиром. Недаром я всегда посылал 
Горелова на самые ответственные участки боя. 

Не прошло и десяти минут, как сквозь треск и разряды послышался голос Горелова: 


- Я-"Ласточка". Я-"Ласточка". К выступлению готов. 

Как позже мне стало известно, комбриг умело обошел вражеские узлы сопротивления 
и в ночь на 26 декабря ворвался в Попельню. В этом населенном пункте немцы не 
ожидали появления наших танков и серьезного сопротивления оказать не успели. 
После короткого боя Горелов очистил станцию от противника и закрыл наглухо все 
выходы из Попельни. 

- Что было... - рассказывал он потом. - Из вагонов высыпали женщины, ревут от 
радости, обнимают танкистов. Чуть было сами не угодили в плен... женский. 

Оказалось, что на станции Попельня стояли готовые к отправке в Германию пять 
составов с "дешевой рабочей силой", несколько составов с крупным рогатым скотом.
 

Едва только вагоны с невольниками были открыты, как на станцию прибыл немецкий 
эшелон. Танкисты быстро обезоружили охрану. В вагонах эшелона оказались 
рождественские подарки для фашистских вояк - шоколад, вино, теплое белье, 
свитера, варежки. Правда, судя по этикеткам на вещах и продовольственных 
товарах, гитлеровское командование одаривало своих солдат за счет добра, 
награбленного в порабощенных странах Западной Европы. 

После взятия Попельни открылась дорога к городу и крупному железнодорожному 
узлу Казатин. В это время из штаба фронта получили информацию, что противник 
решил на подходе к этому городу разбить наши корпуса. Для этого он создавал две