штабных документов мы уже знали, что перед нами обороняются 19-я и 25-я 
танковые дивизии противника, изрядно потрепанные в предшествующих боях. 
Нетрудно догадаться, что гитлеровцы должны подбросить резервы. Но откуда и 
сколько? Где они развернутся? 

В штабе вместе с М. А. Шалиным, М. Т. Никитиным и начальником разведотдела 
полковником А. М. Соболевым "проигрываем" по карте возможные действия 
противника. 

- Армия выйдет на этот рубеж. Что будут делать "ваши" войска? - спрашиваю я 
Соболева, склонившегося над картой. 

С первых же дней работы сложилось так, что начальник разведотдела выступал в 
роли противника. В любую минуту он должен знать, что собираются делать "его 
войска", и дать точную справку о районе их сосредоточения. 

- Я могу перебросить "свои" войска вот отсюда. - Соболев обводит острием 
карандаша синий круг, обозначающий район сосредоточения войск противника. 
Правда, для этого мне потребуется трое-четверо суток. Но за этот срок вы 
сумеете выдвинуться к Казатину. 

- Где вы нанесете удар по нашим флангам? 

- Вот здесь. - Карандаш Соболева упирается в острие клина, направленного в 
сторону противника. 

- Значит, передовые отряды выдвинем сюда. Здесь поставим заслоны. Как по-вашему,
 Михаил Алексеевич? - обращаюсь я к Шалину, мнение которого для меня всегда 
исключительно ценно. 

Шалин соглашается с моим решением. Начальник оперативного отдела быстро наноси 
г пометки на карту. 

На своем вездеходе я двинулся вслед за наступавшими частями. 

Моросил мелкий дождь. Снег потемнел. Пригорки и холмы в темных проплешинах. 
Скопившаяся в низинах вода разлилась в широкие озера. Дороги развезло, а полем 
вообще проехать невозможно, даже бронетранспортеры буксуют. Но наступление, 
судя по докладам, развивалось успешно. Уже часа через три после ввода армии в 
прорыв танкисты оторвались от частей 38-й километров на десять. 

Несмотря на облачность, большую помощь нам оказала авиационная разведка. Именно 
от нее мы узнали, что через станцию Попельня - сильный опорный пункт противника 
- по железной и шоссейным дорогам гитлеровцы угоняют в неволю советских людей и 
вывозят награбленное имущество. Со станции отправляется эшелон за эшелоном. 

Разумеется, главные силы армии не могли подойти к Попельне так быстро, чтобы 
предотвратить массовый угон граждан и вывоз ценного имущества. Положение мог 
спасти только внезапный и стремительный рейд специально выделенного отряда. 
Прошу телефониста срочно соединить меня со штабом 8-го гвардейского 
механизированного корпуса, передовой отряд которого - 1-я гвардейская танковая 
бригада полковника В. М. Горелова - находится довольно близко от Попельни. 

- Немедленно организуйте налет на станцию Попельня. Возложите эту задачу на 
Горелова. 

Жду у телефона, когда из корпуса доложат, что бригада Горелова вышла на 
Попельню. Но проходит десять, двадцать минут, а из штаба корпуса - ни звука. В 
чем дело? Раздумывать некогда. Приказываю водителю гнать бронетранспортер в 
штаб Кривошеина. 

В низкой хате с недавно побеленной печкой и иконостасом в красном углу сидит 
спокойный, розовощекий, тщательно причесанный полковник Александров начальник 
штаба корпуса. На столе перед ним кипа бумаг, карт, схем. В руке остро 
отточенный карандаш. При моем появлении он вскакивает, вытягивается и 
докладывает, что командир корпуса в частях. 

- А вы чем заняты? - спросил я. 

- Готовлю материалы к решению командира. 

- Какому решению? 

- Связанному с захватом станции Попельня. 

Взгляд мой невольно падает на аккуратно вычерченные диаграммы и схемы. 

- Красиво нарисовано, ничего не скажешь! А знаете ли вы, - говорю я, пытаясь 
подавить в себе внезапно вскипевшую ярость, - что, пока вы тут занимаетесь 
рисованием, немцы угоняют в Германию советских людей?