вход в порт.

Добровольцев нашлось не меньше, чем в первый раз. В том числе все, кто вернулся 
живым после первой попытки. Того выбрал из них только офицеров, их опыт мог 
пригодиться. Он отказался подвергать матросов второй раз той же смертельной 
опасности. Эта атака была седьмой операцией против Порт-Артура. Она также 
провалилась. Несмотря на беспримерный героизм экипажей пароходов и миноносцев, 
несмотря на их решимость пожертвовать собой, сравнимую с камикадзе Второй 
мировой войны, вход в Порт-Артур остался свободным.

На следующий день Того отправил в Генеральный штаб длинную телеграмму. Те, кто 
не смог прочитать ее, подумали, что это подробный отчет и что Того впредь 
откажется от попыток повторять эту операцию. Но его начальник штаба Симамура и 
офицеры-шифровальщики знали, что Того, доложив о результатах, просил направить 
в его распоряжение еще большее число судов, предназначенных для затопления 
перед входом в порт. «Пока готовится новая попытка, – писал он, – прошу 
откомандировать в мое распоряжение капитана второго ранга Ода». Капитан второго 
ранга Ода был лучшим специалистом японского флота по минному делу.

Как только прибыл Ода, Того закрылся с ним и Симамурой в своей каюте. Начальник 
штаба развернул на столе карту.

– Вот, – сказал Того, – довольно точная схема расположения фарватеров перед 
Порт-Артуром. Они были отмечены во время выходов русских кораблей. Надо их 
забросать минами. После операции мы попытаемся выманить русскую эскадру в море. 
Вы видите какие-нибудь трудности?

– Никаких, адмирал, – ответил Ода.

Постановка мин началась поздним вечером 12 апреля. Ночь была темная, шел дождь 
со снегом. С парохода «Кориу Мару» под руководством капитана Ода сбрасывались в 
воду мины. Плохая видимость одновременно благоприятствовала операции, скрывая 
японцев от наблюдателей, но и мешала определить точное положение судна. К 
счастью, силуэты сопровождавших минный заградитель миноносцев были замечены с 
берега, и русские зажгли прожектора. Их лучи не смогли пробить густое покрывало 
непогоды, но светящиеся пятна помогли сориентироваться. 13 апреля в 6 ч 25 мин. 
на стол Того легла радиограмма от Ода: «Приказ выполнен в соответствии с 
планом».

13 апреля, 6 ч 30 мин. Через пять минут после получения телеграммы от Ода Того 
выходит в море. Один из японских офицеров записал в тот день в личном дневнике: 
«Не знаю почему, но у меня такое чувство, что на этот раз что-то должно 
произойти».

Основные силы эскадры усилились двумя броненосными крейсерами, пришедшими 
недавно из Европы. Они получили названия старых кораблей «Нисин» и «Кассуга». 
Именно на старине «Кассуге» Того с триумфом вернулся с гражданской войны в 
Хакодате. Прошло уже тридцать пять лет. Только тридцать пять лет. Вчерашний 
средневековый воин завтра, возможно, померится силами с одним из лучших 
адмиралов мира.

8 ч 45 мин. телеграмма от Дева: «Основные силы врага вышли в море и вступили с 
нами в бой». Наконец-то.

Но нет. Перед очевидным превосходством японцев – шесть броненосцев, четыре 
броненосных крейсера и четыре крейсера против двух русских броненосцев и 
четырех крейсеров – Макаров еще раз отступил под прикрытие орудий фортов. Того 
его не преследовал.

Он не стал этого делать еще и потому, что помнил о проведенной накануне 
операции по минированию проходов. С биноклем у глаз он наблюдал за эволюциями 
русской эскадры. Флаг Макарова был поднят на мачте «Петропавловска», который 
возглавлял колонну кораблей. Русская эскадра возвращалась в порт. Но нет, вот 
она отклонилась на восток. Макаров решил еще раз использовать выход в море – 
раз попытка атаковать крейсера Дева не удалась – для отработки действий 
кораблей в строю. На глазах противника. Почему бы и нет? Если он продержится до 
подхода Балтийской эскадры, русский флот будет спасен.

Но что это за облако черного дыма поднялось над «Петропавловском»?

9 ч 43 мин. Сквозь стекла бинокля Того, застывший на месте, наблюдал за одним 
из самых сенсационных событий войны. Дым сгустился, он изменил цвет, становится 
желтым, затем рыжеет, и, наконец, воздух доносит глухой удар первого взрыва, 
затем еще один глухой удар. На корме броненосца блеснула огненная молния. Еще 
столб дыма. Затем все. Через две минуты «Петропавловск» исчез с поверхности 
моря.

На всех японских кораблях, после секундного замешательства, раздались радостные 
крики. Того не произнес ни слова. Он молча прошел в рубку и прочитал запись, 
только что сделанную начальником штаба в вахтенном журнале: