В предыдущем году на Валаамских островах боевая подготовка для молодых 
курсантов проводилась по широкой и напряженной программе, включавшей подготовку 
одиночного бойца как в береговых условиях, так и на воде.

На занятиях и на учениях курсанты обливались путом и чувствовали боль в 
натруженных мышцах. Многие часы они трудились и на воде, много плавали, в том 
числе одетые в рабочую форму, с винтовкой и с противогазом. Многие часы ходили 
на шестивесельных ялах, на катерах и на баркасах, на веслах и под парусами.

То была настоящая подготовка для боевых действий.

Среди волн неожиданно я увидел впереди себя курсанта Николая Бойцова, который 
уже был довольно далеко от баржи, держался за бревно диаметром около двадцати 
сантиметров и длиною четыре-пять метров. За это бревно прицепился и я. Мы 
держались руками за концы бревна, которое, в общем-то, оказалось вполне 
надежной опорой, если рассчитывать на недолгое время. Осмотрелись. Держались в 
основном молча. Бойцов и раньше был немногословным. Буквально поминутно вода 
накрывала нас, то и дело мы отряхивали воду с головы, с лица, а то и 
прихлебывали.

Получалось, что ты находишься то здесь, то волна отбросит тебя на 
двадцать-тридцать метров дальше, то высоко поднимет на гребень, то круто 
опустит во впадину, как в глубокий овраг, откуда тебе ничего не видно и где 
кипящая вода также беспрестанно хлещет в лицо, заливая и заливая без конца 
глаза, уши, нос.

Пожалуй, больше всего говорили о холоде. Крепко замерзли.

Часть тела ниже плеч уже окоченела и не ощущала холода, замерзли кисти рук. До 
сознания уже доходила догадка о том, что через короткое время можно совсем 
лишиться сил.

Конечно, нужна была посторонняя помощь. Но рассчитывать на помощь «Орла» стало, 
безусловно, рискованно, так как нас двоих с «Орла» могли и не увидеть, 
поскольку мы плавали довольно далеко от скопления людей и среди волн мелькали 
лишь две наших неприметных головы.

Получалось, что ждать буксира на этом месте нельзя. Поэтому я предложил плыть к 
буксиру, не считаясь со штормом. Но Бойцов от этого отказался.

Трудно сказать, сколько затрачено в одиночку времени, но мне все же удалось 
доплыть до «Орла». Волны беспрестанно и круто качали буксир, и было видно, что 
вплотную к нему подплывать опасно – могло придавить.

Пока я плыл по курсу, поддерживая скорость, чтобы не отстать, матрос с буксира 
кинул в мою сторону бросательный конец, который я уловил. Матрос подтянул к 
борту и крепкими руками помог подняться на палубу. А там, на барже 
светловолосый финн курсант Паттури на родном языке ругал и проклинал вражеских 
летчиков, облетавших баржу. Соседи с интересом слушали финские проклятия и 
поддерживали его гневное возмущение.

Когда за бортом оказались женщины, Паттури четыре раза прыгал в воду, подплывал 
к обессиленной женщине, отрывал ее от доски или бревна и, поддерживая на плаву, 
перетаскивал обратно на баржу, где ему помогали поднять женщину на борт.

Финн проявил редкостные доброту и мужество.

Однако и ему, сильному пловцу, при очередной попытке спасения не хватило сил. 
Под давлением и круговоротом волн он погиб.

Там же, где располагались гидрографы и где среди них размещался и Рыбинский, 
кто-то крикнул:

– Братцы! Есть поверье – бросайте деньги богу моря! Тогда спасемся!

И полетели на палубу и за борт пачки и отдельные купюры – красные, зеленые, 
синие.

А трагедия продолжалась.

Подвиг «Орла»

Спасательные действия «Орла» начались на рассвете.

В 6.00 17 сентября на вахту заступил первый помощник механика Дунин Алексей 
Иванович.

Уже в тот час он видел факел огня на барже и предположил, что с баржи давали 
буксиру аварийный сигнал.