германо-австрийской разведки к диверсионным способам вывода из строя кораблей 
своих противников. Так, осенью 1916 года в Италии, в гавани Бриндизи, при 
схожих обстоятельствах погиб итальянский линейный корабль «Бенедетто Брин», 
унесший жизни 421 моряка из его экипажа. На этом линкоре тоже возник странный 
пожар в артиллерийской башне главного калибра, приведший к взрыву башни, а 
потом и к затоплению корабля. Впоследствии выяснилось, что причиной пожара и 
взрыва послужило предательство: подкупленные австрийцами матросы подложили в 
один из артиллерийских погребов «адскую машинку»…

Недавно удалось разыскать в архивах любопытный документ – объяснительную 
записку старшего помощника командира этого линкора Городыского, опубликованную 
за рубежом в конце двадцатых годов. В ней он, придерживаясь первой версии, 
выдвинутой Верховной следственно-технической комиссией, излагает свой взгляд на 
причину происшедшего на линкоре взрыва, дополняющий общую картину катастрофы.

Приводим выдержки из публикации.

Морской журнал-ежемесячник изд. кают-компании в Праге 1939 – 1941 гг.

«Из архива Военно-морского Исторического Кружка»

Гибель лин. кор. «Императрица Мария»

7/20 октября с. г. исполнилось 12 лет со дня гибели л. к. «Императрица Мария» 
на Большом Севастопольском рейде.

Наиболее распространенной версией было предположение, что взрыв совершен 
немецкими шпионами, проникшими на корабль под видом рабочих. Записка к. 1 р. 
Городыского дает весьма правдоподобное техническое объяснение, ценное тем, что, 
какова бы ни была истинная причина взрыва, все же сделанные выводы должны 
приниматься во внимание.

Ни совокупность изложенных к. 1 р. Городыским недостатков, ни каждый из них в 
отдельности не должен иметь место.

«ВЕРОЯТНЫЕ ПРИЧИНЫ 1-ГО ВЗРЫВА. 7/20 октября 1916 г., было 6 часов 10 минут 
утра через 10 мин. после побудки команды, взорвалась крюйт-камора 1-й башни; за 
этим взрывом последовало еще около 25 меньших взрывов герметических шкафов 
соседних 130 мм погребов и около 7 часов утра корабль, кренясь на правый борт, 
при очень большом дифференте на нос, перевернулся и затонул на 10 саженной 
глубине, погребя с собою 130 человек экипажа (из офицеров не успел выйти 
разводивший пары инженер-механик мичман Георгий Степанович Игнатьев). Около 
350 чел. раненных и обожженных было снято с корабля, подобраны из воды или 
спаслись самостоятельно, плывя прямо к Морскому Госпиталю; из этих 350 чел. 
около 170 скончались в течение последовавших 3-х недель (большинство на 2 – 3 
день).

Отчего же произошел первый взрыв, повлекший за собой гибель корабля? Ответа на 
этот вопрос я ни от кого не слышал, хотя и работали «Верховная Следственная 
Комиссия» и «Техническая Следственная Комиссия». Заключения этих Комиссий мне 
неизвестны; м. б., эти заключения и не успели сделать, т. к. вскоре грянула 
революция.

Однако я, «сросшийся» с кораблем больше других (он строился на моих глазах; 
укомплектован он был от первого до последнего человека мною; я пережил на 
корабле всех трех командиров его и в момент гибели не успел сойти с него, 
перевернулся вместе с ним и спасся лишь случайно; большинство тяжело раненых 
умерли почти на моих руках), не мог не производить своего собственного 
расследования, не мог в ближайшее после катастрофы время не сопоставить 
некоторых фактов из протекшей недолгой жизни корабля, чтобы попытаться ответить 
самому себе на вопрос: что такое и почему произошло?

И вот я отвечаю: 6 октября, накануне катастрофы, корабль вернулся из боевой 
операции; как обычно, тотчас по разрядке орудий, команда спешно переоделась для 
угольной погрузки, а комендоры разводились для приема провизии, на вахту, в 
караул; из-за этой спешки допускалась одна небрежность: полузаряды, вынутые из 
орудий, не убирались в соты, а лишь вкладывались в свои герметические кокоры.

И вот, после многих расспросов, размышлений и сопоставлений разных фактов, я 
пришел к убеждению, что около 6 ч. 10 мин. 7 октября пожар начался с одного из 
неубранных полузарядов 1-й башни; произошло же это вот как и почему: побудка 7 
октября в 6 час., т. к. накануне поздно кончили погрузку угля; одновременно с 
побудкой ко мне постучался дежурный по артиллерии и кондуктор (он же кондуктор 
1-й башни) и спросил ключ от шкафа с ключами от артиллерийских погребов (второй 
экземпляр – у командира); я ключ выдал и ждал сигнал «на молитву», чтобы, 
наскоро одевшись, выйти к команде и объявить о моем назначении командиром э. м. 
«Фидониси» (приказ пришел накануне вечером), о сдаче должности стар. офицера и 
сделать по этому поводу некоторые распоряжения.

Сигнала «на молитву» я не дождался, т. к. по моему предположению вот что