Сборы  были недолгими.  Старшина Кургапкин  посадил Рыжика в  небольшую
круглую корзину с крышкой, которая до половины входила в спасательный крут и
могла держаться на воде.

     Надев теплое  егерское  белье,  свитера,  разведчики натянули  на  себя
непромокаемые  противоипритные  костюмы,  добытые   у  начхима,  спрятали  в
резиновые кисеты электрические фонарики, стекла которых были оклеены  черной
бумагой,  пропускающей  лишь тоненький лучик света, и выкурили по  последней
папиросе.
     На  траверз  Старого  Петергофа их доставила  "каэмка"  с  заглушенными
моторами.
     В заливе было темно.  В небе, затянутом облаками, не просматривалась ни
одна звездочка. С северо-запада  дул холодный  ветер,  вздымавший  небольшую
волну. Южный берег по всей длине  то и  дело освещался блеклым светом ракет:
стоило ракете погаснуть в одном месте, как в другом взлетала новая.
     Катерники  спустили  на  воду  надувную десантную шлюпку, усадили в нее
разведчиков, подали им голубя и пожелали счастливого плаванья.
     Кургапкин   оттолкнулся   от   "каэмки",  а   Бочкарев   начал   грести
широколопастными  короткими  веслами.  Ветер,  дувший  разведчикам в  спину,
помогал двигаться с хорошей скоростью.
     - Минут  через  пятнадцать будем  у  Рыбачьей  пристаньки,  - определил
старшина.  - Там камыш,  он нас  прикроет. А  в  Ленинграде сейчас воздушный
налет, - вдруг добавил он.
     С  залива хорошо был виден затемненный город и розовое пятно зарева над
ним.  Где  - то  на  Васильевском  острове  горели  дома и  отблески пламени
отражались на облаках.  А над Выборгской  стороной  в темном небе вспыхивали
яркие звезды и гасли.
     "Зенитчики отбиваются", - подумал политрук.
     Неожиданно по заливу скользнул прожекторный луч. Разведчики прижались к
холодному днищу  лодки.  Они  не  поднимали голов до тех  пор, пока не погас
свет. В заливе стало темней.
     - Не снесло ли нас ветром? - спросил политрук.
     - Есть малость, - ответил старшина. - Надо чуть левей. Дайте я погребу.
     Вскоре они остановились. Дальше двигаться в лодке было рискованно.
     Бочкарев поставил корзинку с голубем в спасательный круг и шепнул:
     - Приготовиться. Будем стравлять воздух.
     Натянув на  себя  маски,  они  включили  кислородные приборы.  Аппараты
действовали  хорошо:  дышалось  легко.  Затем  разведчики   открыли  клапаны
резиновой лодки. Воздух, испуская слабое шипение, начал выходить,  а  лодка,
теряя плавучесть, постепенно опускалась на дно.
     Минуты через три разведчики ощутили ногами твердый  грунт.  Вода скрыла
их  из виду. Осторожно  передвигаясь  вперед, они  потащили  за собой  почти
затонувшую лодку и спасательный круг с голубем.
     На  отмели, где  вода была по  грудь,  они остановились, сняли маски  и
стали прислушиваться. Кругом было тихо.
     Бочкарев вытащил  из  резинового  кисета электрический фонарик и, держа
его  так,  чтобы  свет  был виден  только  с  моря,  несколько  раз  щелкнул
выключателем. Это означало: "Дошли благополучно".
     Из парка вырвался яркий луч света. Пронизав тьму, он принялся шарить по
заливу  и сразу  же  наткнулся  на  буруны  морских  охотников,  мчавшихся к
петергофской пристани и к Монплезиру.
     Из парка ударила пушка, затарахтели пулеметы. Замелькали огни.
     Разведчики,  оставив  в воде  под  камнем резиновую лодку,  выползли  к
прибрежным валунам, спрятали  в камышах корзину с голубем и стали  наблюдать
за  суетой  на  берегу.  Они видели,  как пулеметы  роями  выпускали  в море
светящихся  жуков,  как  из дотов  цепочкой вылетали снаряды  и  вычерчивали
огненные  пунктиры. Но на опушках парка и на  пляжах,  освещаемых  ракетами,
никто не показывался.
     Бочкарев вглядывался в  каждый куст и валун. Одно  место ему показалось
подозрительным. Он  дождался  взлета новой ракеты  и в ее мертвящем,  словно
лунном свете рассмотрел окопчик с  навесом из камыша и бледное лицо человека
в каске, лежащего за пулеметом.
     Политрук толкнул старшину и показал рукой, куда надо глядеть.
     Когда  очередная  ракета  осветила  берег,  они  оба убедились,  что  в
окопчике сидят два гитлеровца.
     - Давайте их снимем, пока идет  стрельба, - приникнув к  уху политрука,
шепнул старшина.
     - Заходи слева, я справа. Нападем одновременно.
     Взяв в зубы ножи, прижимаясь к земле, они поползли меж валунов.
     Перестрелка с катерами продолжалась.
     "Молодец  начштаба,   -  подумал  политрук.  -  Вовремя   катера  стали
изображать высадку десанта".
     Всякий  раз,  как  взлетали ракеты, разведчики прижимались  к камням  и
лежали   неподвижно.  Желтоватые  противоипритные   костюмы   были   хорошей
маскировкой на песке.
     Приблизясь   с   разных  сторон  к  окопчику,  разведчики  одновременно
поднялись   и,  как   только   взлетела   очередная  ракета,  навалились  на
гитлеровцев. Нападение было столь неожиданным,  что  один пулеметчик даже не
шелохнулся, а другой, повернувшись на спину,  хотел  было позвать на помощь,
но старшина, схватив горсть сырого песку, забил им раскрытый рот фашиста.